Демиург
Шрифт:
Я коротко кивнул.
– Пока я буду говорить, стой молча и, по возможности, не рыпайся. Усек?
Мой спутник сделал шаг к ним навстречу, попутно перебирая пальцами кнопки у виска.
– Доброй ночи, гражданин, - поздоровался мужчина в синей одежде, тучный, с широким лицом и маленькими прищуренными глазками за полупрозрачной пластиной. Его речь, как по мне, звучала чересчур важно, напыщенно.
– Патрульные семь-пять-шесть и четыре-ноль-четыре. Известно ли вам, что находиться одному в секторе повышенного риска не рекомендуется,
"Одному? Ах, ну конечно, маски..."
– Ночи вам, офицер, - ответил старик.
– Моя вина, признаю.
– Ваше имя Аристарх Хайтен...
– Хейтенгауэр.
– Хейтенгауэр, - повторил человек в синем.
– Нам необходимо знать, по какой причине вы находитесь в данном секторе, и по своей ли воле.
– Я домой спешил, офицер, решил срезать по дворам. А тут - вот, закрыто.
– Что у вас за спиной, гражданин?
– Медведь, - старик схватил меня и выставил перед собой.
– Медвежонок... игрушка. Сыну купил на день рождения.
– Не могу его идентифицировать, - сообщил второй, габаритами не сильно отличавшийся от первого.
– На заказ сделано. Это ручная работа, - неровно ответил мой названный друг, все нажимая на кнопки. Что за странный ритуал?
– Для сына хочется чего-нибудь оригинального, а фабричные игрушки... сами знаете.
Несколько секунд все хранили молчание.
– У вас нет сына, - после короткой паузы сказал второй.
Мой спутник рассмеялся.
– Вы меня раскрыли, офицер. Да, пока нет. Мы с женой ждем малыша, мальчика, через три недели. Она дома ужин мне приготовила, а я вот тут застрял.
Двое переглянулись.
– Мы проведем вас к дому, - сказал тот, который круглее.
– Да не стоит так волноваться, офицеры, я знаю дорогу. В детстве часто тут бегал с... другими ребятами. А у вас, наверное, куча неотложной работы. Поважней, чем меня провожать.
– Вам повезло, что мы оказались рядом, - насупил брови второй.
– Всякое может случиться. Больше не заходите в зоны повышенного риска, гражданин.
– Спасибо, обязательно последую вашему совету.
– И не забудьте зарегистрировать предмет, - сурово приказал первый, уже уходя.
– В канцелярии и без того неразберихи хватает.
– Непременно зарегистрирую, - процедил старик сквозь зубы.
– Дармоеды гребаные.
Пока мужчины в синих одеждах, перекатываясь с ноги на ногу, не скрылись за поворотом, я стоял неподвижно. Роль игрушки в этот кукольном спектакле мне, кажется, удалась, хотя и смысл ее я едва ли улавливал. Внезапно для себя я обнаружил некий прилив веселья, совершенно неуместный в моем положении.
– От этого чертова намордника одни проблемы, - мой спутник сорвал с лица маску.
– Гребаная сеть. Пойдем, я еще пожрать хочу сегодня, - хлопнул он меня по плечу.
Навязчивая улыбка не сходила с моих губ, сколь упорно я не пытался от нее избавиться. На выходе из двора я поймал на себе косой взгляд.
– Что?
– спросил седой лицедей.
– Вас и вправду так зовут?
– отчего-то названное имя показалось мне более чем забавным.
– Естественно, нет.
Он косо усмехнулся. Проделанный им трюк, похоже, ему и самому понравился.
– И жены у вас никакой нету.
– Да ладно?
– наигранно удивился он.
– Какие разоблачения меня еще ждут?
Продолжив цепочку размышлений, я несколько остепенился. Новые открытия не показались мне такими уж забавными.
– Это были надзорные?
– спросил я, осознавая, что, возможно, упустил свой последний шанс избавиться от общества этого человека.
– Не слышал еще, чтоб их так обзывали, ха! Но да, эти милые господа призваны стеречь ебаный порядок в мире, где его больше не нарушают. А жиреют они, видно, от скуки.
– Вы им солгали, - сказал я, отстранившись на шаг.
– Тебя что-то смущает?
"Меня смущает ложь, которая в Сайгории считается тяжким преступлением наряду с клеветой и убийством. И даже если моей страны не существует, как я могу верить тебе, гнусный ты..."
– ...гнусный ты преступник!
– выпалил я.
Старик враз поменялся в лице.
– Кто?
– скривил он рот.
– Преступник?!
– его речь сорвалась на крик.
– Охренеть, какое слово ты вспомнил! А что, если я скажу, что ты, молокосос, с рождения этих преступлений не видел? И никто из вас, сраных очконосов, не видел. И знаешь, благодаря, блядь, кому? Ну! Скажи мне. Давай, говори, мелкий ты ублюдок!
От его пощечины у меня помутнело в глазах, и мир расплылся, как клякса. Дальнейшую дорогу я помню более чем туманно.
* * *
Старик усадил меня на кровать и сунул в руки горячую чашку. Аппетитный запах карамели привел меня в чувство.
– Второй раз за сегодня тебя на руках таскаю, как барышню какую-то, - он уселся в кресло напротив.
– Ты прости, что по морде тебе дал.
Я повертел головой, оценивая обстановку. Интерьер был мне знаком. Та же паутина под потолком, те же живые картины на стенах и те же гудящие ящики по углам. Старик привел меня назад. Привел живым.
– Не стоило мне этого говорить, - виновато сказал я.
– Не понимаю, что со мной творится.
– У тебя адаптационный трип, парень. Мерзость похуже наркоты, по себе знаю.
Я сделал несколько глотков, утоляя жажду, и в груди моей разлилось сладкое тепло.
"Мог ли ты подумать, что с тобой приключиться нечто подобное, чародей? Мог ли представить, что жизнь твоя выдумана? И даже твое имя, коронованное триумфом в кровавых сражениях на Арене, звучит теперь не серьезней, чем Аристарх Хейтенгауэр".