Демон
Шрифт:
Тут он услышал у себя в голове смутную, темную мыслишку Тамбуры и опять улыбнулся.
Тамбура была его дочуркой. Совсем еще маленькая. Валья некоторое время хранила полуоплодотворенное яйцо, дожидаясь удобного времени, чтобы обратиться к Фее. Сирокко дала свое соизволение — и за декаоборот до вторжения в Беллинзону Змей окончательно оплодотворил яйцо в матке у Рокки. Теперь Тамбура находилась там третий декаоборот своей жизни. Пока еще лишь микроскопический комочек делящихся клеток с мозгом как грецкий орех, — мозгом, что некогда был Вальиным яйцом. Внутри кристаллической структуры яйца располагались молекулярные решетки, совершенно
Рокки старался не впадать в шовинизм, но все это казалось ему гораздо более милосердной системой, чем безумная суматоха человеческой генетики. Люди развивались путем ужаса и скверной приспособляемости, путем ледяной безжалостности случая, в результате чего на свет, дико пища, вылезали бесконечные дефективы, у которых, причем вовсе не по их вине, не оставалось ни шанса на жизнь. В лучшем случае человек был серией компромиссов между доминантными и рецессивными генами. И единственное программирование в их младенческих мозгах, похоже, досталось им в наследство от тех прожорливых животных, что жили на деревьях в те времена, когда Гея только начинала вращаться.
Все это объяснял Рокки причины роста той раковой опухоли, какой стала Беллинзона.
Титаниды же получали от своих передоматерей ясное, основательно и практическое образование задолго до того, как обретали хоть какой-то разум, — еще будучи яйцами. Машиноподобные структуры в развивающемся яйце фильтровали переднюю сперму на предмет информации и тех характерных штрихов, которые могли оказаться полезными, проделывали пробные имитации, отвергали все, что полезным не оказывалось, а затем отвердевали в потенциал. Яйцо не принимало спиральную горку ДНК — хорошее заодно с плохим — а разрывало всю структуру, оценивало фрагменты и использовало только те, в которых видело целесообразность.
Если эмбрион титаниды все практическое знание и большую часть исторического получал от передоматери, то все остальное доставалось ему от задоматери.
Рокки задумался, не давят ли на него предрассудки — ведь он теперь сам был задобеременным, — но все же ему упорно казалось, что это остальное и есть самая важная часть.
Тамбура жила, сознавала себя и все время сообщалась с Рокки. Разговор не был ни словесным — хотя слова Тамбура уже знала — ни музыкальным — хотя Тамбура проводила много времени, распевая странные песни о его матке. Пока ее наружный мозг вырастал в нечто очень схожее с человеческим, но имея в своей сердцевине кибернетическое яйцо, Рокки наполнял развивающиеся слои своей любовью, своей песнью... своей душой.
Во множестве смыслов беременность для титаниды оказывалась лучшей частью жизни.
Почуяв насилие, Рокки немедленно прервал сообщение с дочуркой. В его ощущении воздуха появилась некая перемена. В последнее время такие перемены случались нередко.
Пробежав глазами улицу, Рокки заметил источник. Он уже чувствовал усталость и просто дивился, как это раньше люди-полицейские справлялись со своей работой. Все ситуации были так предсказуемы — и все-таки каждая угрожающе отличалась
Достав из сумки пистолет, он проверил магазин. Этот вид оружия разительно отличался от того, которое он с великой неохотой захватил с собой в тот день, множество оборотов назад, когда явился в Беллинзону прооперировать своего Капитана. Нынешний его пистолет был оружием двадцать второго века, да еще задуман и изготовлен с учетом гейских условий. Почти все принципы остались теми же самыми, а вот материалы были совсем иные. Пистолет Рокки не содержал металла. Видом своим он напоминал длинный и узкий картонный цилиндр, прикрепленный к рукоятке. Вокруг середины углеродно-керамического ствола шли короткие стабилизаторы; в ту секунду, когда пистолет стрелял, они вспыхивали ярко-красным.
Рукоятка, — откровенно говоря, слишком маленькая для ладони Рокки — содержала в себе сорок крошечных ракеток со свинцовыми головками. Снаряд пропускался через ствол в темпе хода улитки, а затем бешено ускорялся, в метре от дула уже одолевая звуковой барьер.
Воистину это было волшебное оружие. И Рокки его ненавидел. Ненавидел он и то, как оно лежит у него в сумке, ненавидел и отвратительные результаты его дьявольской точности. Он искренне надеялся, что настанет день, когда все подобные мерзости будут стерты с лица Геи.
Тем временем Рокки приближался к двум кричащим людям.
Схватив женщину за предплечье, мужчина тащил ее за собой, а она осыпала его непристойностями. На каждое оскорбление мужчина отвечал не менее достойным. За парочкой следовал плачущий ребенок. Собралась горстка зрителей — но никто не вмешивался. Рокки казалось — он уже десятки раз видел нечто подобное.
Пока он приближался, мужчина — который, судя по всему, Рокки не видел — наконец остановился и ударил женщину кулаком. Потом еще. И в третий раз... но тут оба вдруг заметили, что совсем рядом, целясь в них из пистолета, стоит титанида.
— Немедленно отпусти ее, — велел Рокки.
— Слушай, да не хотел я...
Рокки слегка ударил мужчину по голове — в то место, куда учили, — стараясь вызвать минимальные последствия. Мужчина осел на землю. Женщина, как Рокки почти и ожидал, тут же рухнула на колени рядом с упавшим мужчиной и заревела, обхватив его голову.
— Не забирай его! — рыдала она. — Это я во всем виновата!
— Встань, — приказал ей Рокки. Женщина не встала, и он протянул к ней руку и поставил ее на ноги. Одежды на ней явно не хватало, чтобы скрыть оружие. Но оружия не было. Тогда Рокки потянулся за спину, в седельный вьюк, и достал оттуда короткий стальной ножик, который беллинзонцы уже успели окрестить «яйцерезкой».
— Тебе советовали постоянно его носить, — сказал женщине Рокки.
— Не стану. Мне не нужен нож.
— Как хочешь. — Рокки положил нож на место. — Пока что у тебя все в порядке. Но в следующий гектаоборот ты нарушишь закон, если станешь ходить безоружной. Наказанием за первый проступок будет один килооборот исправительно-трудовых лагерей. Подробности найдешь на общественной доске объявлений, причем незнание не станет для тебя оправданием. Если не умеешь читать, переводчик...
Тут женщина набросилась на него, неловко размахивая кулаками. Рокки этого ожидал. Ему требовались свидетели. Еще ему требовалось, чтобы она все-таки по нему попала. Просто Рокки не хотел оставлять с ней плачущего ребенка. Поэтому он позволил женщине нанести пару ударов, а потом легким взмахом руки ее вырубил.