Демонология Сангомара. Преемственность
Шрифт:
Наконец, показались Большие Варды. Темнело. Линайя поначалу хотела пойти через город, но Уильям, пребывая в состоянии лихорадки, неистово замахал руками, помотал головой и, вздохнув, девушка повела его через лес и сад к дому Удды. Придерживая качающегося Уильяма, Линайя постучала в дверь.
– Да да, кто там? – послышался голос старухи.
– Бабушка Удда, это я, Линайя. Откройте, пожалуйста, нужна Ваша помощь!
Провисшая дверь со скрипом отворилась. Удда в ночной дырявой рубахе, видавшей лучшие годы, стояла на пороге.
– Лина, что случилось? С тобой все в порядке? На Вардцы напали же прошлой
– Не знаю, – отстраненно прошептал Уильям. Он усилием воли не давал себе упасть в обморок.
– Заходите, живо! Что-то ты очень плох, сынок. – бабушка помогла Линайе завести мужчину в дом.
Уильям сделал последнее усилие, перешел порог и опять погрузился в темноту, рухнув к ногам старой травницы.
– Бедняга, совсем без сил. Девочка моя, помоги дотащить его до лежанки, – женщины схватили мужчину и донесли его до спального места. – О, Ямес, да он совсем горячий. Нужно раздеть его.
Линайя, багровая от смущения, помогла бабушке Удде снять с Уильяма вещи, а точнее то, что от них осталось – одежда уже была непригодна, изорвана и висела на мужчине лохмотьями.
– Бабушка Удда, может нужно воды принести ну или трав нарвать, или еще чего? – Линайя беспокойно ходила по комнате, то разглядывая с интересом голого мужчину, то со стыдом отворачиваясь и краснея.
– Ах, девочка моя, ты же с мужчинами еще не была… – тихо прошептала старуха. Она укрыла парня по пояс льняником, чтобы не смущать девушку. – Я сама могу омыть его, ты принеси мне таз с водой, наполнить его можешь у ручья за моим домом. Потом скажу тебе, что еще нужно сделать.
Девушка кивнула и, схватив таз с черпаком, исчезла за порогом. Травница подбросила дров в очаг. Потом взяла огромный льняник и закрепила его на веревке, которая пересекала маленькую лачугу от стены к стене и делила пополам. Так Удда обычно уменьшала отапливаемую площадь и быстрее нагревала половину дома с очагом. А еще льняник, дырявый и десятки раз залатанный, но очень плотный и непроницаемый для света, давал нужную темноту и скрывал лежанку от любопытных глаз входящих гостей.
Линайя вернулась с полным тазом воды, обошла льняник и поставила таз на табурет.
– Что еще сделать, бабушка Удда?
– Вон пойди на другую половину дома, к столу, и найди следующие травы: Поперчник, Ясный глаз и Златовик. Их нужно соединить в пропорции один к двумя и к одному, то есть один пучок Поперчника, два Ясного глаза и один Златовика. Потом возьми со стола горшок, разогрей над очагом воду и как закипит, меня позови. А я пока обмою Уильяма, а то грязный, как черт – ничего не понятно.
Девушка послушно покинула наспех сделанную с помощью льняника комнатку с лежанкой и подошла к столу. Удда же убрала с тела молодого мужчины одеяло и начала обмывать его. Уильяма лихорадило, глаза беспокойно двигались под веками, тело дрожало и горело, периодически рыбак вздрагивал и судорожно сглатывал слюну. Голова Уилла лежала на боку и черные волосы закрывали шею. Удда смыла грязь, обтерла сухими тряпками и начала осматривать.
Да, дыра на боку была отвратительной, старуха очистила ее от остатков дерева – скорее всего бок проткнуло какой-то балкой. На бедре зияла рваная рана, явно от зубов вурдалака – тогда Удда достала нож, засунула его в огонь, вытащила и прижгла рану. Прошло уже много времени, но все же. Мужчина вскрикнул во сне и дернулся, но не очнулся. На предплечье тоже были следы укуса – оттуда тварь вырвала кусок мяса. Травница тоже обработала и эту рану. В остальном на теле осталось много ссадин, порезов и ожогов.
– Бабушка Удда, нагрелось! – позвала Линайя.
– Хорошо. Перенеси горшок на стол и закинь туда травы да жди…
Старуха продолжала осматривать тело, взяла из угла мазь из спокушки, ясноглаза и перетертых мацурок и обработала все раны, крупные и мелкие.
Почему же его так лихорадит, не могла понять Удда. Неужели он подхватил заражение, но для этого прошло слишком мало времени. А раны, они были, конечно, ужасны, но не до состояния же лихорадки. Да и лихорадка была очень странной… Что-то здесь не так… Удда внимательно осмотрела мужчину. Наконец, она отодвинула пряди волос с шеи и охнула.
– Ай-яй-яй. Что же это такое, – травница увидела на шее, чуть ниже уха два воспаленных следа от укуса. Это были точно не вурдалаки, потому что вурдалаки рвут на куски, а не пьют кровь, и они не оставляют таких аккуратных следов. – Линайя, девочка моя… А ну-ка расскажи мне все от начала до конца, где ты встретилась с Уильямом и что он тебе говорил.
Девушка поведала о том, как нашла Уильяма, то есть он нашел ее у пещеры. Она, путаясь в словах, пыталась вспомнить все то, что рассказывал ей лихорадящий Уилл, который, пока они шли к Вардам, мог посреди истории рухнуть в обморок. Наконец, она постаралась как можно подробнее описать странного незнакомца со слов мужчины.
– Аристократ? – переспросила травница. Она накинула льняник на тело Уилла и позвала Линайю. – Я тебе хочу кое-что показать, иди сюда.
Девушка подошла к бабушке Удде и та указала на следы укуса. Но Линайя лишь непонимающе похлопала своими голубыми глазами и дернула плечами – для нее эта была просто странная рана, не более.
– Тот аристократ судя по всему был вампиром, девочка моя, и он укусил твоего Уильяма.
– Но… И что теперь с ним будет? Он как те вурдалаки станет? – вздрогнула девушка.
– Нет-нет. Вурдалаки – это звери… А вот тот аристократ – он вампир был. Это разные существа. Видела я этих вампиров как-то. Помнится, с полвека назад, когда я была молоденькой, вот как ты, годков двадцать мне было, работала я на постоялом дворе. – Удда закатила глаза, вспоминая. – Заселились тогда какие-то судари, иноземцы, и я обслуживала их, приносила чистое постельное белье и чистила вещи за дополнительные пару даренов. И вот они пробыли на постоялом дворе три ночи, ничего не ели, не пили. Другие-то не замечали этого, а я ж их обслуживала, поэтому эта странность очень бросилась в глаза мне. Тогда был день Аарда, люди веселились и смеялись, много выпивших было, даже девчат. И вот один из этих иноземцев увлек одну девку легкого поведения, Мареллу, наверх, в комнату, где они все вместе жили вчетвером. А я, не зная этого, пошла им отнести чистое белье. Поднимаюсь тихонько по ступеням, они тогда взяли комнату под крышей, самую дальнюю из всех, открываю дверь, память девичья была, постучать забыла.