Демонология Сангомара. Преемственность
Шрифт:
Уильям вдохнул полной грудью, блаженно прикрыл глаза и, разминая руки после неудобной скрюченной позы у очага, направился в сторону дома Маргари, весело присвистывая.
Деревню освещали факелы, которые крепились к палкам, воткнутым в землю. Вождь распорядился освещать деревню после того, как старик увидел вурдалака около своего дома.
Вдруг тишину этой прекрасной весенней ночи прорезал, словно нож, истошный вопль.
Уильям схватил факел из держателя и со всех ног понесся
Он завернул за угол, выбежал на площадь и его глазам представилось жуткое зрелище. Нанетта лежала в луже крови посреди Советной площади, пытаясь отбиться от существа, которое вцепилось ей в руку и тащило в сторону леса. Оттуда появились еще несколько вурдалаков.
Это были крупные твари, плотно сбитые, покрытые темной шерстью, они передвигались на четвереньках, у них были большие уши, челюсть усыпана кривыми и острыми зубами, а нос имел странную приплюснутую форму. Передние конечности, как показалось Уиллу, были чуть длиннее задних. Из мощной груди раздавалось приглушенное рычание и от этих звуков волосы вставали дыбом.
Двери домов пооткрывались, и на площадь стали выскакивать ничего не понимающие люди, некоторые уже в спальных платьях и полусонные. Уильям кинулся к матери, тварь увидела приближающегося человека и перестала тащить Нанетту. Вурдалак зарычал и привстал на задние лапы. Парень размахнулся факелом и ударил существо по морде, оно с визгом отскочило – воздух наполнил запах паленой шерсти.
– Пошел вон! – у Уильяма тряслись руки, он махал факелом из стороны в сторону, встав между матерью и вурдалаком.
Раздались женские крики.
– Смотрите, как их много!
На площади появлялось все больше вурдалаков, они словно тени отделялись из тьмы соснового леса, не освещенного в этой части светлячками, и тихо ступали на Советную площадь. Черные глаза отражали в себе луну и вурдалаков, похоже, влек сладкий запах крови.
В тварей полетели камни, мужчины выбегали из домов, вооруженные чем попало: вилы, рогатины, факелы. Раненая тварь с окровавленной мордой закружила вокруг Уильяма, готовясь напасть. Нанетта сидела на земле и плакала, держась за руку, а Уилл стоял между матерью и вурдалаком, в страхе размахивая единственным и очень ненадежным оружием для схватки с таким опасным хищником – обычным факелом.
С края деревни послышался еще один крик, но уже предсмертный. Вурдалак выволок из крайнего дома разодранного до крови старика и вцепился ему в горло пастью, усеянной острыми и кривыми зубами. Остальные бестии, до этого выжидающие на краю площади, возбужденно зарычали. Они окружили старика и стали рвать его на части, послышался хруст ломающихся костей и разодранных жил.
Повсюду истошно вопили люди, твари выламывали двери и вытаскивали прячущихся внутри домов жителей Малых Вардцов. Неразумные жители наивно полагали, что лачуги защитят их от вурдалаков и те оставят поселян в покое. Как же они ошибались. Многие годы соседства с вурдалаками так и не научили людей главному – пониманию, что эти хищники весьма умны, куда умнее тех же волков, свирепы, куда свирепее даже разъяренных вепрей, – и деревянная доска в проеме дома их не остановит. С тварями безуспешно пытались бороться мужчины, но вурдалаки ловко отскакивали от пытавшихся пырнуть их селян и уже толпой кидались на незадачливых защитников.
Раненый хищник перестал кружить вокруг Уильяма, остановился, пригнулся к земле, глухо зарычал и прыгнул на парня. В воздухе блеснули острые когти. Уилл попробовал увернуться, ударил факелом по спине твари, та завизжала еще более разъяренно, но успела разорвать мужчине бедро когтями. Острая боль резанула подобно клинку. Вурдалак снова продолжил наматывать круги, выжидая удобного момента для атаки. Раненый человек перед ним был напуган, трясся, и вурдалак терпеливо ждал, когда он откроется. А там прыжок и горло человека с легкостью разорвут острейшие белоснежные клыки, с которых сейчас капала слюна в ожидании трапезы.
Парень уже начал прощаться с жизнью, понимая, что вурдалак не отстанет от него, как неожиданно в бок существа попала стрела. Бестия завизжала, отскочила и вгрызлась в стрелу, пытаясь ее вытащить.
Уильям схватил мать, которая уже была без сознания, на руки и, хромая, пошел прочь как можно быстрее. Пока вурдалак был занят тем, что вытаскивал стрелу, нужно было успеть пропасть из его поле зрения.
Мужчину догнал Вождь Кадин. Он держал в руках лук, за спиной висел колчан с десятком стрел.
– Уильям! Нужно уходить из Вардцов! Этих тварей около полусотни, они перегрызут всех нас, если останемся!
– Но они могут догнать нас в дороге!
– Они не преследуют тех, кто покидает деревню. Многие уже ушли. Бегите в сторону Вардов!
– Ты видел Линайю? – Уильям истекал кровью, она капала на землю. Нога плохо слушалась и он сильно хромал.
– Да, она уже покинула деревню!! – Кадин развернулся и побежал в другую сторону, пытаясь организовать кричащих людей.
Если Линайя была в безопасности, значит нужно было спасти жену Малика. Уильям завернул за угол и пошел к дому. Вурдалаки еще не добрались сюда и все соседи семьи Уильяма успели покинуть деревню. В некоторых домах были распахнуты двери и слабый рассеянный свет от свечей лился из окон и пустых проемов.
Уилл смотрел по сторонам, выискивая глазами вурдалаков, чтобы не пропустить атаку. Всем известно, что эти хитрые и свирепые хищники могут нападать со спины, мгновенно вгрызаться в глотку и убивать быстро и безжалостно. Рыбак обернулся назад и вдруг увидел стоящую посреди улицы человеческую фигуру. Он хотел крикнуть и предупредить человека об опасности, но через мгновение, разглядев его, понял, что это был не житель Вардцов…
Высокий худой мужчина старше средних лет с седыми бакенбардами в кафтане, цвета которого Уилл не видел из-за темноты, да в темных штанах был совершенно спокоен и оглядывался по сторонам. Складывалось впечатление, будто он не в бьющейся в агонии деревне, а неторопливо и даже величаво совершает променад и любуется красотами Офуртских гор. Уилл не мог понять, откуда здесь мог взяться посторонний человек, он остановился, и в этот момент мужчины встретились взглядами.
Незнакомец улыбнулся. Его глаза странно блеснули в ночи.