Демонология Сангомара. Преемственность
Шрифт:
Тут же из-за угла, со стороны площади, появились четыре вурдалака. Они увидели Уильяма и оскалились. Среди тварей был раненый хищник с торчащим обломком стрелы из бока, он наклонился к земле, слизал теплую кровь, которая вытекла из раны Уильяма на ноге, и посмотрел на того немигающими черными глазами, потом зарычал. Твари прошли мимо незнакомца, не обратив на того никакого внимания и направились в сторону Уильяма, взрыхляя влажную землю когтями от нетерпения.
Уильям развернулся и, хромая, подбежал к порогу своего дома. Надавил плечом, перепуганно продолжая смотреть на приближающихся
В доме сидела рыдающая Шароша, она увидела Уильяма и встала с пола.
– Что нам делать? – всхлипнула беременная женщина. – Я слышала крики… Там убивают людей?
– Помоги привести в чувство мать. Мы не уйдем, если она будет без сознания.
Раздался шум когтей, крыша заходила ходуном. За дверью тоже было движение. Уильям подпер дверь сундуком с вещами. Жена Малика истерично махала травами перед носом матушки.
– Сынок, что происходит? – Нанетта открыла глаза. – Я видела какой-то страшный кошмар…
К женщине вернулось сознание, взгляд прояснился и она в ужасе вскрикнула. Она смотрела на разодранное бердо Уильяма, с которого хлестала кровь, пропитав насквозь штанину, и на свою поврежденную руку.
– Это был не сон? О Ямес, пощади нас… Где мой сын Малик? – она с помощью жены Малика поднялась на ноги.
– Спит сладким и пьяным сном в Вардах, – процедил сквозь зубы Уильям. В разорванной ноге пульсировала дикая боль, нога плохо слушалась и Уиллу тяжело было передвигать ей.
Раздался еще один грохот – кто-то продолжал биться в дверь. Дверь была добротной, из толстой доски – прадедушка Уильяма в свое время не пожалел сил, чтобы отстроить достойное для своей семьи жилище – но это задержит хищников совсем ненадолго. Все это понимали и тела людей дрожали, а страх сковал конечности.
– Дверь долго не выдержит, – Уильям повернулся к женщинам. – Слушайте меня. Когда дверь выломают, я их отвлеку, а Вы выходите через сени и направляйтесь к Вардам. Они не пойдут за Вами. Матушка, перевяжи себе руку плотно тканью, чтобы они не чувствовали запах крови. Там в лесу встретите кого-нибудь из селян, они Вам помогут.
– Сынок, а ты? – Нанетта расплакалась и кинулась к сыну.
– Я Вас догоню, – Уильям сжал челюсти. Боль в ноге стала невыносимой. Конечно же он понимал, что далеко с такой раной не уйдет. Уже сейчас нога его практически не слушалась. Но главное, что Линайя и матушка будут в безопасности. – Матушка, быстро перевяжи руку, как я сказал!
Женщины занялись рукой Нанетты. Уильям, чувствуя все более усиливающуюся боль, залез на второй ярус и взял заготовку для факелов. Дверь уже трещала по швам, люди внутри дома слышали рычание нескольких тварей с той стороны, что исступленно бились своими мохнатыми и мощными телами. Они, голодные, хотели вгрызться в глотки беззащитных и истекающих кровью людей.
С трудом спустившись, мужчина зажег факел от огня в очаге.
– Уходите! – он открыл заднюю дверь, ведущую к огороду за домом и выпустил женщин.
– Уильям!! – Нанетта рыдала, жена Малика всхлипывала и держалась за живот.
– Я Вам что сказал! – рявкнул мужчина.
Женщины покинули дом. Жена Малика помогала Нанетте идти, а Уильям захлопнул за ними дверь и поплелся в другую комнату с зажженным факелом в левой руке.
Буквально через мгновение входная дверь слетела с петель, а сундук швырнуло в сторону. Раненый вурдалак первым пробрался в дом, в его черных глазах блеснула сама смерть и он посмотрел на Уильяма, высовывая длинный язык из обожженной пасти, с которой капала голодная слюна.
Уильям отошел дальше, во вторую комнату, к задней двери и выставил перед собой факел – другого оружия у него не было. Вурдалаки заползали в дом, их уже было четверо, они смотрели немигающим взглядом на мужчину и рычали.
Вдруг на пороге появилась худая человеческая фигура, та самая, которую Уильям уже видел на улице. Это был аристократ в кафтане, красного цвета, как рассмотрел рыбак в свете зажженного очага. А то, что этот человек из знатных, Уильям почему-то не сомневался. И дело было даже не в нескольких крупных перстнях, украшавших пальцы и дающих отблеск в свете огня, и не в явной дороговизне ткани, с которой был сшит кафтан. Нет…
Незнакомец шел той самой походкой, которая принадлежит обычно властителям да знати: плечи развернуты, спина ровная, а руки по-хозяйски сложены за спиной. Спокойный и неестественно бледный, этот не молодой и не старый мужчина было весьма красив, на челе сиял ум, а глаза с любопытством ощупывали рыбака. Волосы были подвязаны в хвост на затылке, а пышные седые бакенбарды почти скрывали худое и острое лицо.
– Кто ты? – прокричал Уильям.
Мужчины встретились взглядами и аристократ любезно улыбнулся. Улыбка обнажила острые клыки, от чего Уилл стал еще белее, а последняя надежда на спасение угасла, как скоро погаснут угольки очага – единственной преграды между тварями и прижавшимся к двери сеней человека.
Уильям поглядел на мешок шинозы и перехватил факел другой рукой. Твари загнали его в угол, раненый вурдалак припал к полу, готовясь к атаке на беззащитного человека.
Аристократ прошел мимо лежавшего в углу мешка, загородив его. А Уильям замахнулся факелом и швырнул его в незнакомца. Тот насмешливо отодвинулся в сторону и факел пролетел мимо, упал на мешок, по нему расползлось пламя. Ленивым взглядом незнакомец проводил неудачный бросок и замер, когда почувствовал что-то неладное. Послышалось тихое шипение. Уильям оскалился и хохотнул. Вурдалак прыгнул на рыбака и вцепился ему в руку, которую ту выставил для защиты. Раздался грохот и небо озарила яркая вспышка желтого цвета.
Вурдалаки в деревне завизжали от ужаса, бросили трупы и скрылись в лесу. Грохот был такой, что даже спящие в Больших Вардах люди подскочили со своих кроватей.
– О Ямес, что это, – прошептал испуганно Кадин, ведя людей к Большим Вардам по тропе.
Глава 3. Наследие
Уильям открыл глаза. Небо серело и солнце вот-вот должно было показаться из-за горизонта. Молодой мужчина почувствовал острую боль в теле. Взгляд его был рассеянным, перед глазами все плыло. Он даже не понимал, где он и что случилось – попытался пошевелиться и вскрикнул от боли, закашлялся кровью.