День мертвеца
Шрифт:
– Знаешь, за нами кое-кто увязался, - сообщил Толливер, когда официантка забрала наши тарелки и ушла на кухню.
Он вынул кошелек, чтобы расплатиться.
– Девушка, - сказала я.
– В «хонде».
– Да. Может, она тоже помощник шерифа?
– Очень уж молода для такой должности. А может, ей просто поручили это задание.
– Она, наверное, замерзла, сидя в своей маленькой «хонде».
– Что ж, если это ее работа…
Мы заплатили, оставили чаевые и вышли. Собиравшийся с утра дождь наконец-то полил, и мы с Толливером
По крайней мере, гроза не разразилась.
– Не понимаю, - раздраженно сказал однажды Толливер, когда не смог дозвониться до меня с расстояния в пять миль.
– Самое худшее уже случилось. В тебя уже попала молния. Неужели ты думаешь, что это случится еще раз?
– А каковы были шансы, что такое вообще произойдет?
– парировала я.
Хотя настоящая причина моего страха, вероятно, крылась не в том, о чем он думал.
Мы ехали медленно. Красная «хонда» держалась за нами, как приклеенная. Дороги в окрестностях Сарна узкие, окруженные крутыми холмами, к тому же тут надо держать ухо востро: в любой момент на дорогу может выскочить олень.
Доехав до мотеля, мы заспорили: остановиться и дать незнакомой девушке знать, где мы поселились (очень может быть, ей это уже известно, если она и в самом деле коп), либо поездить кругами, пока ей не надоест за нами следить. Мы решили, что обращаться в полицию будет глупо. В конце концов, она нам не угрожала, просто держалась сзади.
Решил вопрос мой мочевой пузырь: пришлось припарковаться. Я ринулась в свою комнату, а когда вышла, Толливер сообщил:
– Она никак не может осмелиться постучать в дверь.
Брат спрятался за занавеской, не включив свет в комнате. Я встала рядом.
Автомобиль девушки был на виду, освещенный фонарями стоянки. Я как следует разглядела незнакомку и могла бы дать полиции ее словесный портрет. Каштановые волосы, чуть длиннее стандартной мужской стрижки - такая прическа ей шла, поскольку девушка была миниатюрной. На вид лет семнадцати, а может, и того меньше, с выпяченной нижней губой, с косметикой на глазах, которой хватило бы на трех женщин. Маленькое личико имело выражение, свойственное девушкам-подросткам из не вполне благополучных семей: смесь вызова, ранимости и настороженности.
У Камерон слишком часто бывало такое лицо.
– Давай поспорим на что хочешь. Я считаю, что она сдастся и уедет. Она нас боится - Толливер сжал мое плечо.
– Нет, она войдет, - уверенно сказала я.
– Я слишком легко у тебя выиграю. Видишь? Она решилась.
Дождь припустил снова, и девушка набралась храбрости встретиться с нами. Она выскочила из машины и ринулась к моей двери. Дважды постучала.
Толливер включил лампу возле кровати, а я отворила дверь.
Девушка свирепо уставилась на меня.
– Вы та самая женщина, которая находит трупы?
– Вам это известно, иначе вы не стали бы за
Я посторонилась, и девушка, кинув на меня подозрительный взгляд, вошла в комнату. Осторожно огляделась по сторонам. Толливер сидел на стуле, стараясь выглядеть безобидным.
– Это мой брат, Толливер Лэнг, - сказала я.
– Он путешествует вместе со мной. Хотите диетической колы?
– Конечно, - ответила она, словно отказ от безалкогольного напитка был бы невероятным. Толливер вынул из холодильника банку и подал ей. Она издалека протянула руку, явно стараясь держаться от него подальше. Я подвинула ей стул, а сама примостилась на краешке кровати.
– Чем могу служить?
– Вы можете сказать мне, что сталось с моим братом? Я не говорю, что считаю вашу деятельность нормальной, даже морально оправданной.
– Она снова одарила меня яростным взглядом.
– Но я хочу знать, что вы думаете.
Я решила, что у нее был хороший учитель гражданского права.
– Ну хорошо, - начала я.
– Может, для начала скажете, кто ваш брат?
Девушка вспыхнула. Судя по всему, она считала себя крупной рыбой в своем маленьком пруду.
– Я Нелл, - представилась она.
– Мэри Нелл Тиг. Делл был моим братом.
– Вряд ли вы намного младше его.
– Он был на десять месяцев старше.
Мы с Толливером быстро переглянулись. Эта несовершеннолетняя девушка была сестрой жертвы убийцы. И я готова была поспорить, что она не покидала Сарн больше чем на две недели.
– «Морально оправданна», - повторил Толливер. Его, как и меня, поразила эта фраза.
Он произнес слова медленно, словно пробуя их на вкус.
– Я хочу сказать, что считаю это неправильным, ясно? Рассказывать людям о том, что случилось с их умершими родственниками. Не хотела вас обидеть, но вы ведь могли все выдумать, верно?
«Не хотела обидеть», как же! Меня уже тошнило от людей, рассказывающих мне, что я зло.
– Послушайте, Нелл, - произнесла я, изо всех сил стараясь говорить спокойно, - я зарабатываю на жизнь тем, что у меня получается лучше всего. Когда вы называете меня нечестной, вы тем самым оскорбляете меня.
Возможно, она не привыкла к тому, что ее слова воспринимают всерьез.
– Ну ладно, хорошо, - пробормотала она, явно застигнутая врасплох.
– Но вы ведь можете мне сказать? То, что сказали моей маме?
– Вы несовершеннолетняя. Я не хочу неприятностей.
У Толливера был такой вид, как будто он обдумывает что-то.
– Послушайте, я, может, и подросток, но он был моим братом! И я должна знать, что сталось с моим братом!
В ее словах звучала неподдельная мука.
Мы с Толливером обменялись чуть заметными кивками.
– Я не верю, что он покончил жизнь самоубийством, - сказала я.
– Так я и знала!
– воскликнула Нелл.
– Так и знала!
Она только что была так уверена, что я мошенница, а теперь без малейших колебаний поверила мне на слово.