День мертвеца

Харрис Шарлин

Я уселась на кровать и невзначай увидела себя в зеркале напротив. Я выглядела бледной и даже слегка осунувшейся - как женщина, которой требуется большая чашка горячего шоколада и десять часов сна.

Что ж? Я всегда вожу с собой шоколадный порошок, и в комнате есть небольшой кофейник. Убедившись, что Толливер не хочет пить, я прислонилась к подушкам в изголовье кровати с дымящейся чашкой в руке и посмотрела на брата. Толливер осел на своем стуле, вытянув длинные ноги.

–  Какой следующий пункт наших планов, - спросила я.

–  Мемфис. Через неделю. Оккультные

науки в одном из университетов.

–  Лекция?
– попыталась я скрыть свое разочарование.

Я терпеть не могла возвращаться в Мемфис, где прошла единственная легкая часть моей жизни.

–  Надо совершить обход маленького кладбища. Думаю, жителям известны причины смерти большинства покойников. Это тест. По телефону было слышно, как профессору не терпится продемонстрировать тебя. Он злорадствовал и говорил дьявольски снисходительным тоном. Так что, удивишь его или нет?

–  Засранец, - пренебрежительно сказала я.
– Они нам хоть заплатят?

–  Номинальную сумму. Но надо согласиться, потому что это лучшая реклама. Университет частный, стало быть, у родителей водятся деньжата. К тому же через день у нас назначение в Миллингтон, а это рядом.

Толливер хорошо заправлял делами.

–  Спасибо, братец.

Я действительно была благодарна ему всем сердцем.

Он отмахнулся.

–  Эй, а чем еще я мог бы заниматься? Собирать в кучку тележки в магазине «Уол-Март»? [8] Управлять автопогрузчиком на каком-нибудь складе?

8

 «Уол-Март» - сеть однотипных универсальных магазинов, где продаются товары по ценам ниже средних - непременная часть пейзажа американских пригородов.

«Ты мог бы жить сейчас размеренной счастливой жизнью на ранчо с тремя спальнями, с женой и парой детишек», - чуть было не сказала я. Но потом стиснула зубы, чтобы у меня ненароком не вырвались эти слова.

Кое- что я боюсь произносить вслух.

Глава пятая

У нас не было никаких дел на следующий день, который выдался солнечным и прохладным.

Встав с постели, я тут же отправилась на пробежку и на обратном пути увидела Толливера: он бежал трусцой в противоположном направлении. Когда я приняла душ, а он вернулся и тоже вымылся, мы позавтракали в другой столовой.

К полудню я так заскучала, что заставила Толливера отвезти меня на старое кладбище, которое заметила в то утро, когда искала Тини. Могилам здесь было по сто пятьдесят лет, и они были ухожены - по крайней мере, в американском понимании этого слова. Присутствие такого множества старых покойников будило во мне постоянную, негромкую, почти убаюкивающую вибрацию. Как будто вдалеке стучали древние барабаны.

Хотя, как я уже сказала, территория была ухожена, в самой старой части кладбища я заметила несколько перевернутых могильных плит с сохранившимися на них надписями. В этих могилах лежали люди из вымерших родов. За

ними некому было ухаживать. Я занималась тем, что переходила от могилы к могиле и вытягивала из останков ту информацию, какую могла получить. Лица, являвшиеся мне, часто казались неясными, затуманенными, словно сами мертвые забыли, какими были когда-то. Но порой я ясно видела черты лица и слышала имя покойного.

–  Смерть во время родов, - сказала я Толливеру.

Брат сидел, наполовину высунувшись из машины, и разгадывал кроссворд.

–  Еще одна, - сказал он, на мгновение оторвав взгляд от газеты.

Я уже нашла здесь третью усопшую роженицу.

–  Жутковато, - заметила я, ступив на следующую могилу.

Поскольку сейчас я просто практиковалась, то туфли не сняла. День был прохладный, и я боялась простудиться.

–  Знаешь, Толливер, мужчины не часто умирают от сердечного приступа.

–  В самом деле?

–  Недавно я слышала, как об этом сказали по телевизору. А этот человек погиб под деревом, которое срубил.

Толливер даже не поднял глаз. Он только что- то промычал в ответ, и я поняла, что он не слушает. Я двинулась дальше.

–  Сердечный приступ, - бормотала я.
– Заражение крови после пореза ножом. Скарлатина. Оспа. Грипп. Пневмония.

Сейчас этих людей можно было бы вылечить или, по крайней мере, облегчить их страдания. Я не понимаю людей, которым хотелось бы жить в старые времена. Ведь тогда не было антибиотиков.

Следующая могила была одной из самых древних. Надгробный камень был расколот пополам, но кто-то попытался его соединить. Я не смогла прочитать имя.

–  А тут - пулевое ранение!
– крикнула я Толливеру.

–  Это лейтенант Плезент Эрли, - сказал Холлис Бокслейтнер. Помощник шерифа стоял в ярде от меня.
– Его застрелили в Гражданскую войну.

Если бы здесь была открытая могила, я бы наверняка в нее свалилась. Толливер резко вскинул голову и отложил газету.

–  Как вы здесь очутились?
– не слишком дружелюбно спросил он.

–  Пропалывал цветы на могиле прабабки. Вон там, - мотнул Холлис головой в сторону северной части кладбища.

И в самом деле: там стояло ведро с сорняками, а к могильному камню была приставлена тяпка.

–  Сейчас идет расследование убийства, а вы находите время шастать по кладбищам?
– резко спросил Толливер.

–  На кладбище я расслабляюсь.
– Широкое лицо Холлиса осталось спокойным.
– А начальство в городе.

Порыв ветра погнал по могилам сухие листья, потом они с шорохом выкатились на гравиевую дорожку. Мне нравился этот звук.

–  Выходит, для вас это… своего рода отдых?
– поинтересовался Холлис, указывая на могилы.

–  Да. Оттачиваю свое мастерство.

Люди думают, что я стыжусь своего занятия. Напрасно.

–  Вы бывали на древних кладбищах? Таких, какие есть в Англии?

Я опустила голову.

–  Не часто. Есть, конечно, курганы индейцев и еще более древних людей. Они очень интересны. Мы побывали на очень старом американском кладбище в Массачусетсе.

–  И как они вам? Временной отрезок имеет значение?