День рождения
Шрифт:
— Что сказали в военкомате?
— Да так… Не первый же день я езжу в район.
— Ты что-то скрываешь.
— По ему ты так думаешь?
— Я разве не вижу? Может быть, случилось что-нибудь нехорошее? — настаивала жена.
— Работы много, потому я и не в духе. В такое важное время вызывают на сборы.
— Вот оно что — на сборы уезжаешь! — Минзифа распустила волосы и собиралась их расчесывать. Она с испугом и удивлением смотрела на мужа: — Уж не война ли начинается?
— Не
— Не стали бы тебя так просто отрывать от работы и забирать в армию! — Минзифа готова была заплакать. Губы ее задрожали, она показала на дочек — одна другой меньше: — Что я буду делать? Ведь полный угол детей. Мы и недели без тебя не проживем.
Сахипгарей сделал вид, что сердится:
— Ну что ты поднимаешь шум? Разве людей не берут в лагеря?
Не привыкшие к ссорам родителей девочки, как напуганные коршуном цыплята, жались друг к дружке.
Сахипгарей чувствовал себя виноватым за эту ссору, подошел к шмыгавшей носом жене и обнял ее за плечи:
— Ну, хватит. Не надо зря слезы лить. Меня в лагере долго не будут держать.
— Хоть известно, куда посылают?
— Известно, конечно. В Стерлитамак.
Минзифа улыбнулась сквозь слезы:
— Недалеко, оказывается. Я буду приезжать к тебе.
Дети, не понимавшие сути разговора, обрадованные примирением взрослых, окружили мать.
— Меня тоже возьми с собой! — сказала Флюра.
— И меня…
Дети вцепились в мамину юбку. Это окончательно успокоило ее. Она взяла на руки четвертую, самую маленькую, Зульфию, которая едва встала на ноги;
— Ладно, вы тоже поедете.
— Поедем? Когда?
— Скоро.
Дети захлопали в ладоши от радости.
Минзифа улыбалась сквозь высыхающие слезы.
— На, малышка к тебе тянется. — Она протянула Зульфию отцу, а сама пошла подогревать остывший уже самовар.
Сахипгарею стало до боли жалко жену. «Трудно ей будет одной. Флюре только восемь исполнилось, Салиме — шестой, Зумре — четвертый пошел, а эту еще с ложечки кормить надо…»
— Бисэкей, может, послать Флюру к Абдулову и Яруллину?
— Пусть после чая сбегает.
— Не совсем хорошо будет, бисэкей. Раз уж мне завтра уезжать, надо бы поговорить с ними. В правлении все время народ. Времени осталось…
— Ну, ладно тогда, — Минзифа тяжело вздохнула, — я сама позову схожу. Заодно на конный двор зайду, коня Хабибулле передам.
Как только за женой затворилась дверь, Сахипгарей вытащил из-под кровати небольшой чемодан. Он рукавом стер с крышки пыль и положил белье, полотенце, носовые платки, бритву, ложку…
Один за другим пришли в дом Рамазан и Муса. Увидев Ахтиярова с чемоданом,
— Куда собираешься?
— Разве не сказала жена?
— Конкретно ничего не сказала.
— На военные сборы вызывают. Так вот… Но я рассчитываю к уборочной успеть.
— Когда уезжаешь? — спросил Муса.
— Завтра.
— Надолго?
— Ничего не сказали. — Сахипгарей задумался. — По-моему, до жатвы должны отпустить, — сказал он, но тут же усомнился: — Кто его знает, трудно сказать. В мире беспокойно. Гитлер бесится. Немцы свои силы собирают на нашей границе. Все может быть…
— Да ведь у нас с ними договор о ненападении, — сказал Рамазан.
— Договор есть, конечно, да…
— Думаешь, у Гитлера две головы — нарушать этот договор?
Муса тоже поддержал Рамазана:
— Граница на замке. Кто сунется, тому несдобровать.
Сахипгарей спросил:
— Кого вместо меня председателем поставим?
— Стоит ли временно председателя назначать?
— Надо, Муса.
— С райкомом по этому вопросу не советовался?
— Оставили на наше усмотрение.
— По-моему, лучше Салима Гайнетдинова никого не найти, — сказал наконец Сахипгарей.
— Можно ли на ответственную работу ставить беспартийного? — спросил Муса Абдулов.
— Где мы возьмем коммуниста? Один — председатель сельсовета, другой — председатель сельпо. Что же делать? Мне кажется, Салим Гайнетдинов сможет работать. До сих пор о нем только хорошее говорили… Прекрасный кузнец… Заместителем у тебя давно работает…
— Ну ладно, а на его место кого? Ему тоже заместитель нужен…
— Это не такая уж большая проблема. — Рамазан махнул рукой — Найдем. Остановимся на Салиме Гайнетдинове. Кто за то, чтобы от партячейки выдвинуть его кандидатуру на решение общего собрания? Против нет? Нет.
— Вопрос решили. Теперь по домам, а то завтра человеку уезжать надо, — сказал Муса и поднялся с места.
Сахипгарею не хотелось расставаться с друзьями:
— Не уходите. Сейчас жена вернется. Будем чай пить.
Но Муса и Рамазан, чтобы не мешать хозяину, направились к двери. В это время вошла Минзифа:
— Почему ты отпускаешь гостей?
— Ты где-то пропала, что я могу сделать? — оправдывался Сахипгарей.
— Хотела, чтобы вы одни тут поговорили. Поэтому не торопилась. — Минзифа далее слушать не хотела упиравшихся мужчин. — Посидите. Вечно вам некогда, вечно эта работа, хоть сейчас посидите спокойно. И Сахипгарею будет веселее.
Мужчины сели за стол. Сахипгарей посмотрел на жену:
— Тогда уж давай чего-нибудь…
Минзифа молча вышла в сени и тут же вернулась. Она поставила бутылку на стол, а сама вышла в кухню к детям.