Деньги на ветер
Шрифт:
Что теперь?
Вернуться в мотель. Осмыслить собранные сведения.
Всего два километра до Фэрвью, а там уж рукой подать до горы Потная Спина.
Да, пойду обратно пешком, пусть мысли покипят, как ром в чайнике.
Дорога, деревья, бесконечные горы.
Они прекрасны, действительно прекрасны.
Неудивительно, пап, что ты нашел здесь убежище.
Сегодня в небе темно от перелетных гусей — летят и летят, стая за стаей. Их тысячи. Куда они? В Мексику? Еще дальше на юг? Если бы ты видел то, что вижу сейчас я! Зеленовато-голубое
Ты ради этого приехал сюда, отец? Ради этой красоты, которой не найдешь в Гаване? Или была еще какая-то причина?
В предместье Фэрвью я достала карту и отыскала на ней Эшли-стрит. Прошла еще примерно километр и оказалась у сгоревшего винного магазина. Дорожный знак, разумеется, успели поставить на место. В нескольких метрах от него высятся деревья. На одном из них повреждена кора, вполне вероятно, что ее недавно содрала машина. Я присмотрелась, встав так, чтобы не загораживать солнце. На стволе разглядела чешуйки серой краски. Послюнив палец, собрала их на ладонь.
В отчете станции техобслуживания сказано, что миссис Купер ехала на кремовом «мерседесе-бенц».
За полгода кремовая, да и другая краска могла приобрести серый оттенок.
Я уселась на лежащий рядом поваленный ствол.
Небо на глазах меняло цвет, по мере того как солнце исчезало за горной грядой.
Подымайся. Пора в обратный путь.
Дорога к городу довольно долго шла по прямой с небольшим уклоном. Я поймала себя на том, что обдумываю слова Эстебана. Не так давно эта дорога принадлежала Мексике, как Малекон в Гаване — Испании.
Теперь верится с трудом. Все накрепко об этом забыли.
Здесь, в отличие от Малекона, уже почти никто пешком не ходит. Машины, проезжая мимо меня, сбавляли скорость, люди пялились в окна. Кто это там пешком? Что ей тут надо? Ничего хорошего, будь я…
— Мария! Мария, это ты?
Я оглянулась: пикап «тойота», в кузове несколько мексиканцев.
— Мы знакомы?..
— Это же я! — удивился Пако — я не узнала его, перемазанного какой-то сажей.
Он помог мне забраться в кузов.
Рукопожатия. Приветствия.
Ребята передали мне бутылку «Короны». Я сделала глоток. Оказалось, они едут со свалки по ту сторону горы, куда только что выкинули вполне исправные холодильники, калориферы, кондиционеры и другие устаревшие бытовые приборы из здания, которое ремонтируют на Пёрл-стрит. Почти все эти парни были уроженцами Мехико и Чиапаса. Все моложе двадцати пяти. Пако среди них чувствовал себя как рыба в воде. С удовольствием пил пиво, рассказывал анекдоты. Он не такой, как другие: в нем есть что-то особенное, он забавней, моложе, но он для них свой, а я — чужеродное тело, помеха.
— Не надо бы нам с тобой жить в одной комнате, Пако. Тебе бы лучше было с друзьями, — сказала я ему.
— Нет, нет, мне с тобой нравится, — настаивал он.
— Я — как заколка у тебя в волосах.
— Ничего подобного. — Он ухмыльнулся, нащупал новую бутылку «Короны» и покачал головой. Кто-то
— Хороший выдался день? — спросил Пако.
Хороший ли день? Да. Результативный. Разве только у миссис Купер припрятан где-нибудь «Оскар» за актерское мастерство, но вообще непохоже, что она могла сбить моего отца и бросить его умирать в канаве. В списке, составленном Рики на станции техобслуживания, оставалось теперь одно имя. Главный подозреваемый, на нем все сходится. Надменный, богатый, беззаботный. Он явно употребляет мет, марихуану и алкоголь. Должно быть, он.
Честно говоря, все даже слишком хорошо сходится. Если б я расследовала этот случай под руководством Гектора в Гаване, первым делом подумала бы, что такой главный подозреваемый — подставная фигура, чтобы выгородить какого-нибудь партийца. Но здесь — не Куба. Здесь все гораздо проще.
А Эстебан со своим оленем? Надо тщательно рассмотреть и этот вариант. Может быть, даже подумать о гольф-карте того сайентолога. На всякий случай.
Пикап, подпрыгивая на ухабах, летел по дороге. Пако полулежал, прислонившись ко мне спиной. Глаза у него потемнели от усталости. Что бы он ни говорил, физический труд для него явно непривычен.
— Положи голову мне на колени, малыш Франсиско, — сказала я.
— Я грязный, — возразил он.
— Клади-клади, закрой глаза.
Он, улыбаясь, повиновался. Кто-то из его приятелей захихикал, но Пако его послал. Я гладила его по волосам, улыбка Пако становилась все блаженней.
— Не пропустите мотель, — предупредил он. — Когда будем проезжать, Эрнандо, постучи в кабину. Они сами не остановятся. Вся команда Анхело едет в Денвер.
Еще ухабы. Еще пиво.
— Много еды, много пива, много веселья — это и есть Америка, — пробормотал себе под нос Пако.
Америка. Да. На Кубе все по-другому. На Кубе только животом и думаешь. А под конец месяца, когда книжка талонов худеет, живот подскажет, что делать.
— Ты о чем думаешь сейчас? — мечтательно спросил Пако.
— О своем животе, — ответила я.
Он засмеялся:
— Да у тебя его нет.
Есть, Пако. У меня там полицейские кишки, и они мне подсказывают, что миссис Купер ни при чем. Время идет, и ходить по этой земле убийце осталось совсем недолго. Считаные дни.
Глава 11
Небо цвета черной орхидеи. Черная луна. Черные сны. Я снова на Острове свободы. Дежурство в районе Ведадо. Стукачи. Туристы. Доктора. Шлюхи. Полицейские в штатском. Секретные психушки. Секретные тюрьмы. Мне звонят домой. Но меня еще нет, я вернусь, но пока — меня нет.
Мне снилась песнь пробуждения, я уже не спала, просто лежала под простыней. Отодвинула шторы, взглянула в окно.
До рассвета было еще далеко. Ночь полнилась гаснущими звездами и незримыми небесными телами.