Дерево и пень [СИ]
Шрифт:
Леха провел стеклом по второй руке и откинулся на кровати. Кровь быстро впитывалась в белоснежное постельное белье. Вскоре в этом убежище ей стало крайне тесно — кровь закапала с кровати. Леха безмятежно уходил в себя, сознание медленно отпускало его, затуманивалось. Потерянная кровь согревала тело и пробивала осязание странным запахом смерти.
Неужели все должно было закончиться вот так просто и глупо? Просто вскрытыми венами и морем крови на полу? Задавая себе эти вопросы Леха, постепенно отходивший в мир иной, искал ответ, но, почему–то, задачка не хотела сходиться с ответом. Вот просто так —
Приговоренный к смерти он лежал в окровавленной постели и медленно умирал. Картинка его взгляда стала медленно тускнеть и, наконец, рассыпалась.
Голова Лехи упала на грудь, и дыхание остановилось. Тело обнаружили через полтора часа, когда кровавая лужа протекла под дверь в коридор. Спасти певца уже не было шансов.
Эвелина долго рыдала над его телом и возносила проклятья на небеса и на себя, глупую, алчную стерву, очень хотевшей молодой, не подпорченной возрастом невинной плоти молодого певца Лехи. Ведь он, в сущности, оказался ограниченным бездарным трусом. Даже такую не очень безвыходную ситуацию, из которой само собой можно было найти выход, перенести не смог. Его песни никогда не были неземными шедеврами — они просто оказались к месту, но их быстро заменили другими — еще более подходившими, более ритмичными и мелодичными.
Герои умирают и остаются в памяти. Леху могли запомнить по двум идиотским песенкам по радио, не достойным звания мирового хита. Ему просто повезло с друзьями, но он не смог с умом воспользоваться этим и предпочел дружбе свое эго и искусственный кайф, уносящий тело и душу к высотам эфемерных воздушных замков…
Скоростной поезд Москва — Озерск прибыл к шестой платформе Московского вокзала по расписанию. Андрей и Елена выплыли из вагона как два ангела после продолжительного отпуска. Их держали вместе общие идеи, общие интересы, общая работа и общий секс. За время поездки они сумели настолько сплотиться, что теперь можно было с уверенностью сказать — Да, такие пары живут до гробовой доски вместе. В сторону ушли экспрессивные взрывы эмоций, умопомрачительный секс и несерьезные игры в словесные кошки–мышки. За время поездки они пережили период молодой любви и теперь постепенно входили в стадию зрелых отношений. Во всяком случае Андрей очень хотел поскорее оформить эти отношения:
— Я не дождусь этого дня, — мечтательно говорил он и добавлял, — надеюсь и ты тоже.
— А как ты думаешь? — удивленно поднимала брови Елена, — я смогу утерпеть? Я не знаю как проживу этот месяц.
— Давай не через месяц? Давай хоть завтра… — Андрей снова улетел в фантазии. По нему нельзя было сказать что полгода назад Виола, с которой он встречался довольно долго, погибла при трагических обстоятельствах. Да о какой Виоле может идти речь, он и не вспоминал о ней. Хотя один раз он просто вспомнил о трагедии и разговорился о ней с Еленой. Они припомнили Марка и Андрей проболтался об одном древнем эпизоде, связанным с человеком, которого обвинили в крушении башни — покойным Феликсом.
Позиция Елены по вопросу оказалась неожиданной:
— Я не считаю что твой Марк такой уж чистенький. Может быть он и боролся за честь жены и подруги, но, прости меня, это не повод чтобы делать такое.
— Но ведь он наказан по полной программе! Из–за
— Нет, — отрезала Елена, — не может быть никакого оправдания соучастию в убийстве. Или ты со мной не согласен?
— Лен, — удивился Андрей полным расхождением их взглядов на проблему, — Марк свихнулся. Зачем сейчас вытаскивать все эти кружевные подробности давно прошедших дней? Кому вообще это может понадобиться?
— Прежде всего жертвам крушения.
— При чем здесь крушение? Ведь вся эта история не касалась его в принципе. Она произошла до крушения и не имела к нему прямого отношения.
— Как знать, как знать. Нет у меня такой уверенности. Хоть убей, — ответила Елена и этим вроде бы тогда и закончился спор.
Возобновился он, когда влюбленные голубки, вернувшись в квартиру Андрея стали разбирать чемоданы. Елена приступила к освоению территории и уборке в ванной.
— Не понимаю, как вы мужчины, можете жить в таком свинарнике, — возмущалась она, — у меня в голове не укладывается.
— А что собственно не так? — осведомился Андрей заглянув в ванну.
— Твоя ванна, — Елена показала куда–то в ванну, но Андрей не удосужился посмотреть что там такое оказалось.
— Моя ванна, вот диво! И что теперь?
— Когда ты последний раз ее чистил? — встала в позу Елена.
— Полгода назад, когда из больницы выписался. А до этого за год до события. А к чему это?
— Ванна должна быть белая… а не желтоватая!
Елене по всей вероятности хотелось выпустить пар. Андрей не стал ей в этом потакать и просто и четко сказал:
— Не нравится эта, купим другую — я все равно хотел ремонт делать.
Сам Андрей задумался — он четко решил съездить к Марку и убедиться в том, что он хотя бы жив. Как минимум — он должен быть жив — ведь не просто так Андрей нанял человека, чтобы тот приносил в дом продукты. Голодная смерть не грозила Марку. Как максимум — он излечился от своего психоза и постепенно приходит в себя.
Легко сказать приходит! Скоро уже будет первая годовщина крушения. Почти год прошел — а Марк все не приходит в себя. Но на Марка надо как–то вывести разговор — ведь Елене не нравилось участие Андрея в жизни друга, так как тот был по сути убийцей. Пусть и из благих побуждений, но все же.
— Ты слышала что случилось в метро? — Андрей резко перебросил разговор в другую сторону.
— Только отдаленно. В поездке было не до этого.
А до чего еще нам было в этой поездке? — подумал Андрей, вспоминая паузы между походами по департаментам в гостинице. Это были штурмовые паузы. Страстные паузы. Весь мир сошел с ума, — думал он.
— Там плывун тоннель пробил. Куча пострадавших, но погибших не так уж много — человек пятнадцать.
— А масштаб разрушений?
— Исправили. Там обход по поверхности сделали. А внутри был сущий ад. Не повезло тем кто был в первом вагоне. Еще как я понял погиб милиционер, престарелая женщина и мужчина.
— Это ведь все то же самое болото, на котором стояла ваша высотка? — спросила Елена.
— Да, это оно.
— Осушить его надо было, — процедила Елена, — куда смотрели гидрологи?