Деревянная девочка, или Ди — королева кукол
Шрифт:
Али даже не оглянулся на экран, он продолжал рассматривать меня, как довольный кот мёртвую мышку, желая с ней поиграть… или скорей как ребёнок, дорвавшийся до долгожданной игрушки. Ребёнок, которому невтерпёж взять её в руки и посмотреть, что внутри…
— Ты ведь знаешь, что Регина жива?
— Конечно, — сказал Али.
— Почему ты не поехал к ней?
— Да?.. — протянул он с блаженной улыбкой. — Она сама приедет сюда.
— Когда?
— Завтра… — продолжал врать Али. Он даже не слышал того, что орал телевизор. И он совсем не удивился нашей встрече. Я задумалась, стоит ли его просить о помощи…
К столику подошла официантка. Она застыла в ожидании, поставив на белоснежную скатерть блюдо, полное фруктов, хлеб и поднос с меню в виде театральной программки.
— Поужинаем? — как-то неопределённо спросил Али и тут, наконец, словно проснулся — ошеломлённо взглянул на меня, в лице его отразились недавняя боль, смятение и снова — радость. — Ты ела?
— Погоди… — покачала я головой и посмотрела на официантку. — Я не хочу есть…
Али отослал её взмахом руки.
— Алек, я, конечно, не откажусь, я не ела… с тех пор, как убили Лена…
Али замер. Что-то творилось с его лицом. Возможно, он пытался сдержать ярость. А может быть, он страдал.
— Я буду благодарна тебе за ужин. Но у меня к тебе более серьёзная просьба. Понимаешь… Моё положение… Почти безвыходное. Мне негде переночевать. Платить по своему счёту — значит светиться. А денег у меня… только на билет. Завтра утром я должна уезжать.
— Как же твои спаса…тельные…
— Спасатели? — помогла я. — Как видишь, они меня не спасли, мне повезло случайно. И, как видишь… Я думаю, мы все понимаем — настал момент, когда безопаснее для меня обойтись без их помощи…
— Конечно, — подхватил Али почти с воодушевлением. — Они знают, что я о тебе позабочусь…
— Нет! Лучше мне обойтись без чьей-либо вообще помощи… — Я посмотрела ему в глаза. — Скажи… ты смог бы снять для меня самый дешёвый номер на одну ночь?
— Ди… Я не понимаю… Мы же не посторонние люди. Ты знаешь! Я искал тебя! Все эти дни! Я сбился с ног… нанял всех здешних… соглядатаев! — он перестал кричать и усмехнулся. — Я же прекрасно знал, что ты жива! Я видел…
— И ты? — перебила я. — И ты видел меня по… — Я замолчала.
— Да! По телевизору! А кто ещё видел?
По его интонации я поняла, что он прекрасно знает ответ, но не желает услышать от меня. И ещё какая-то надежда была в его голосе.
Я сказала:
— Лен. Я вообще не понимаю, какая тебе разница.
— Никакой, — как-то быстро и нарочито безразлично ответил он. — Это не имеет никакого значения. Главное — ты жива. И теперь мы вместе. Я теперь за тебя отвечаю. Я люблю тебя, Ди…
— Я думала, тебя интересует Регина.
— Совсем не интересует, — равнодушно сказал Али. Этого я не ожидала. Предвидела нечто подобное, но не ожидала такой прямоты.
— Увы, — сказала я так же напрямик. — Нас уже ничто не связывает, Алек. Вошёл в силу важный пункт нашего договора… — Я видела в его лице злорадство и даже торжество.
— Ты заблуждаешься, — покачал головой Али. — Этот пункт из договора исключён.
— Пункт об измене? — уточнила я.
Он утвердительно кивнул.
— Алек! Я тебе изменила, понимаешь? Прошлую ночь я провела… с другим человеком.
— С кем?
— Ты прекрасно знаешь.
— У гроба? — усмехнулся он. — Тебя там не видели…
Я растерялась. Не могла же я объяснить…
— Позапрошлую ночь, — уточнила я.
— Где свидетели? — усмехнулся Али.
Это был полный бред. Уж такого я не могла себе вообразить.
— Зови свидетелей, — сказала я. — И я всё скажу… как положено в договоре.
Али принял наигранно-скорбный вид, но внутренне по-прежнему ликовал:
— После того как моих наречённых невест постигла столь печальная участь, в отношении остальных, которым удалось спастись, был изменён пункт брачного договора. Тот, что гласил о последствиях возможной измены. Учитывая непредвиденные обстоятельства, которые могли возникнуть помимо воли несчастных, пункт был аннулирован вообще. — Али радостно взглянул на меня. — Ты по-прежнему моя жена, я — твой муж.
Ссориться с Али было опасно.
— Хорошо, — сказала я. — Надо подумать…
Али подозвал официантку. Та молниеносно очутилась рядом с нами и достала из кармана счётчик-меню. Али небрежно махнул рукой. Девушка вернула миникомпьютер в карман передника.
— По классу А, пожалуйста, — сказал Али и подмигнул официантке.
Я знала, что это кафе, как и весь отель, принадлежит Али. И сразу вспомнила всё, чему меня учили… но тут я почувствовала сумасшедший голод.
— Знаешь, Алек, чтобы я была спокойна, закажи мне номер!
— Ты права! — он встал и, успокаивающе коснувшись моей руки, добавил: — В одну минуту… Отели переполнены. Лучше поторопиться.
Я уже знала, как защищаться от Али. Но не исключалось, что придётся и драпануть. Надо было ещё запастись едой и утолить голод, пока Алекс отсутствовал. Половину хлеба, который был на столе, я незаметно засунула в мешок с покупками, стоявший у моих ног. Туда же переправила три апельсина и принялась уплетать банан, заедая его хлебом… Когда вернулся Али, я успела съесть ещё два куска хлеба и огромное яблоко.
Видя, как я усердно работаю челюстями, Али насторожился.
— Сейчас принесут обед… — произнёс он.
Я усмехнулась. Мы поняли друг друга.
— Пойдём отсюда, я сыта, — расставила я точки над «и». Мне вовсе не улыбалось после сегодняшнего роскошного угощения проспать завтра утром свой монорельс.
Мы вошли в чёрный ход небольшой пристройки к отелю. Меня удивил номер, который снял для меня Али. Это была маленькая убогая комнатка с двумя кроватями и одёжным шкафом, а в прихожей едва помещались двое и была только ещё одна дверь в туалет с душем. «Всё занято, ты сама знаешь, — пробормотал Али. — Не прогонять же людей… — быстро добавил он. — Тех, кому не хватило мест в отелях, будут отправлять вертолётами всю ночь…Мне пришлось потеснить свой собственный персонал…» Он виновато посмотрел на меня и поставил на пол две чёрно-белые коробки, которые держал в руках. Больше поставить их было некуда. Нам вручила их у входа в бар симпатичная девушка. Я узнала солистку с чудесным «меццо-сопрано», она пела в Реквиеме вместе с Леном. Чёрная театральная маска на крышке коробок была символом театрального общества, которое позаботилось, чтобы каждый вот таким образом помянул Лена. Коробки стояли горами у дверей отелей, баров и ресторанов, где, конечно же, не хватило бы места всем, кто приехал на остров. Зато для каждого был поминальный ужин…