Дерианур - море света
Шрифт:
– - Так уж и все?
– Тонкие брови собеседника поползли вверх, а от глаз лучами побежали веселые морщинки.
– - Ну, -- замялся Алексей, -- может быть, и не все, но те, которые живут "под именем". Я имею ввиду не под своим.
– - Я не шпион, - твердым, внушающим доверие голосом заявил граф. Что заставило бы вас считать мои слова правдой?
– - А как вы разговариваете у меня в голове?
– Спросил Алексей.
– - О, это очень просто, - засмеялся иностранец.
– Со временем вы тоже сможете. Если, конечно, захотите. А вот на каком языке мы с
Тут Алексей вдруг осознал, что, кроме первой фразы, новый знакомый не сказал ни слова по-русски. Уже несколько минут они довольно бойко объяснялись на немецком языке. При чем сам Орлов говорил свободно и легко.
– - Но я же...
– - Прошептал он.
– Я же с трудом... Нет, конечно, в Корпусе учили. Но плохо.
– - Не важно, - покачал головой граф.
– Просто я дал вам на мгновение возможность употребить те знания, которые у вас еще только будут.
Алексей стоял, вытаращив на собеседника глаза. "Он не шпион, - думал поручик.
– Он колдун. Бежать отсюда надо!" Но ноги приросли к земле.
– - Не стоит так отдаваться суевериям, - укоризненно покачал головой граф.
– Человеческие возможности безграничны. И ваши тоже, - он улыбнулся.
– Даже больше. Ведь вы способнее многих.
– - Да-а уж, -- протянул Алехан.
– Все мои способности...
– - Он нащупал за подкладкой ворованную колоду.
– - Не надо унижать себя, - строго одернул его собеседник.
– Все зависит от того, по какой дороге вы пойдете. Будете потакать своим слабостям. Или выберете самосовершенствование. Я ведь не могу дать вам то, чего у вас нет и никогда не будет. Мне по силам лишь показать, чего вы можете добиться, если изберете правильное направление. Сейчас вы и на своем родном языке говорите так, словно всю жизнь прожили под Калинкиным мостом с конокрадами.
"Ну что ж, опустился, - подумал Алехан.
– Жизнь наша такая, и чему учили забудешь".
– - А между тем не пройдет и пары лет, как самые утонченные вельможи в Европе почтут за честь встретиться с вами и заручиться вашим покровительством. Вы свободно будете переходить с итальянского на немецкий или греческий и пленять остротой ума тонких ценителей вкуса: художников, поэтов и поэтесс... Если, конечно, не отвергнете дорогу развития своей личности.
Алексей мотнул головой. На какие, спрашивается, шиши он будет самосовершенствоваться? Жалования не платят, а от единственного источника доходов надо отказаться, как от "слабости"?
– - Не бойтесь, - усмехнулся граф.
– Скоро у вас окажется столько денег, что их некуда будет девать.
– - Что умрет дядя в Калуге и у него в огороде откопают десять бочек с золотом?
– Едко осведомился Алексей.
– Или откроется, что я побочный сын турецкого султана?
– - Нет. Но все в мире переменчиво, - граф взял камешек с тротуара и бросил его в воду.
– Прощайте. Надеюсь, мы скоро встретимся.
Собеседник поймал своими бездонными глазами взгляд Алексея и зафиксировал его на водной ряби у берега. Несколько минут поручик в оцепенении смотрел на игру волн. А когда, наконец обернулся, никакого графа в помине не было.
"Как он сказал ? Салтыков?
– Алехан почесал в затылке.
– Вот ведь блажь! Полон мир странных людей. Я мог бы? Черт! Что можно в моем положении? Выше головы, как говорится..."
Но непривычная мысль о том, что он, Алексей, с дуру убивает свою жизнь, мечась от пьянки к картам и от догов к тупой муштре, почему-то крепко засела у него в голове. "Я мог бы, -- шептал он.
– - Но я на все плюнул. Все забыл, чему учили. А ведь не плохо получалось: и математика, и фортификация. Какого черта? Вон Потемкина вышибли из университета, а он все одно книжку на книжку громоздит. В комнате томами потолки подпирать можно. Не хочет себя дураком считать. Упрямый, заносчивый. Чем я хуже?"
Дня через два Он посетил Потемкина на Каменном острове. И хотя вахмистр был дружен с Алексеем не так сильно, как с Григорием, он обрадовался, поставил початый штоф, напоил кофе и накормил черствыми бисквитами, какие уж были.
– - У тебя нет, чего-нибудь по фортификации?
– Вымученно осведомился Алехан, почти стесняясь своего интереса.
– И чтоб по-немецки.
– - По фортификации?
– Удивился Потемкин.
– Фортификации нет. Есть "География Европы", "Гальский поход" Цезаря, история Генриха IV...
– - Хрен с ним, с Генрихом, - махнул рукой Алексей.
– Давай географию и Цезаря. Но только чтоб по-немецки. По-французски я почти не могу.
– - С чего это ты?
– Осведомился Потемкин, доставая книги.
– - С чего? С чего?
– Разозлился Алексей.
– Тебе одному умником быть? Давай сюда. Не жадничай. Небось, не рыбу заворачивать буду.
– - Ну гляди, вырвешь хоть страницу - убью, - заявил Потемкин.
– И на полях не гадить. Нужное слово на бумажку записать можно.
– - Не учи! Тоже мне, адъюнкт нашелся!
– Огрызнулся Орлов.
– Сказал: верну все в целости. Мой интерес, чтоб у тебя и потом книжки брать. Что я дурак, чтоб себе по пальцам стучать?
– - Не обижайся, ЛехЮ - оттаял Потемкин.
– Бери, когда надо. Не покупать же их.
– - Вот то-то, - кивнул Алексей.
– Ты только никому не говори, засмеют ведь. И в полку, и дома.
– - Меня-то не засмеяли.
– - Засмеяли, - покачал головой Алексей.
– Только ты не заметил. Мне бы так плевать на всех.
– - Я с самого начала был белой вороной, - улыбнулся Гриц.
– Меня и меньше дразнили. Что с дурака взять? А ты вдруг резко начнешь читать. Конечно, удивятся. Я не скажу. Слово. Пока тебе самому все равно не станет.
– - Думаешь, станет?
– Усомнился Орлов.
– - Где-нибудь между Цезарем и Платоном, - заверил его Потемкин. Станет до такой степени на всех чихать, что главное удержаться при начальстве.
Прошла еще неделя, и Алехан, сидя утром за завтраком, получил тонкий конверт ребристой голубой бумаги с тесненной саламандрой на печати. Конверт принес лакей настолько важного вида, что братья в его присутствии испытывали сильную неловкость за далеко не версальский вид своих апартаментов.