Дерзкая невинность
Шрифт:
Макс сразу же успокоился. Он сделал угрожающий шаг навстречу Фенвику, заметив, что тот моментально насторожился. Если он попытается напасть, его болваны скрутят его в мгновение ока.
— Что ты ей сказал? — прорычал Макс.
— Что ты находишься в ужасном положении.
Макс молчал.
— Что я могу тебя убить.
У Макса вырвался свистящий звук.
— Что она единственная в мире, кто может спасти тебя. — Фенвик хихикнул. — Такая послушная девочка, не так ли?
— Закрой свой поганый рот, Фенвик.
Но Фенвик не испугался
— Такая хорошенькая. И хрупкая, не правда ли? Как птичка. Я смог бы переломать ей косточки, как зубочистки.
С него довольно. Макс бросился вперед, чтобы стереть эту наглую усмешку с лица Фенвика. Со связанными руками он с силой ударил его головой в лицо. Голова Фенвика мотнулась в сторону, а потом назад, а Макса отшвырнули громилы.
Макс начал бороться, применяя даже недозволенные приемы, каким они сами его научили. Ему удалось ударить одного охранника коленом в пах, выбив его из драки, но на его место пришел другой, а потом и третий.
Его швырнули на цементный пол, а потом вчетвером прижали его плечи и ноги. Он сопротивлялся, но сила была на их стороне. Стиснув зубы, он взглянул на Фенвика: тот держался за свою щеку, а кровь сочилась у него между пальцами. Макс не знал, была ли это новая рана или открылись царапины, которые уже были на его лице.
Макса неожиданно осенило: эти царапины… ему нанесла Оливия.
Господи, если Фенвик сделал ей больно, он убьет этого человека, чего бы это ему ни стоило.
— Ты пожалеешь об этом, Уэйкфилд, — процедил Фенвик.
Макс не ответил.
— Твоя хорошенькая леди уже готова на все, чтобы помочь тебе выбраться отсюда. Ты знал это? Так что мы с ней заключили сделку. Она сейчас наверху. Готовится.
— К чему?
— Я снабдил ее кое-какими пикантными женскими одежками для нашей встречи сегодня ночью. В моей постели.
Ярость вдруг обуяла Макса и придала ему силу. Он дернулся, вырвался из рук человека, державшего его за плечи, и сумел встать на ноги. Шатаясь, Макс снова напал на Фенвика — на сей раз он изо всех сил ударил его в живот.
Застигнутый врасплох Фенвик отлетел назад, стукнулся о стену подвала и рухнул на пол.
Но охранники не дремали. Как ни боролся Макс, охранников было четверо, все они были упитанными мужчинами, а Макс не мог даже пошевелить руками.
Они связали его, как рождественскую индейку, перевязав щиколотки так же, как запястья. Фенвик все еще был в подвале. И если Макс не мог управлять своим телом, голос у него остался.
— Если ты хотя бы прикоснешься к ней, Фенвик, я убью тебя. — От ярости слова звучали холодно и спокойно. — Если ты дотронешься до нее рукой, я отрублю эту руку. Если ты…
— Засуньте ему в рот кляп, — приказал Фенвик.
Охранники очень быстро выполнили приказ, словно были к нему готовы. Макс старался выплюнуть тряпку, которую они засунули ему в рот, но они обвязали рот полоской тонкой ткани, и теперь он мог дышать только через нос.
Фенвик стоял у двери, наблюдая за ним. Макс видел, что его бледные губы стиснуты, а весь он напряжен.
Боже… О Боже. Не сделал ли он хуже для Оливии?
Ожил самый страшный в его жизни кошмар. Это не может произойти. Ему хотелось биться головой об пол…
— Я буду очень занят сегодня ночью, Уэйкфилд, — тихо произнес Фенвик. — Мы оставим тебя здесь, на полу, чтобы ты провел ночь, думая о своем дурном поведении, а я в это время, — он усмехнулся, — оставлю свое семя внутри твоей хорошенькой шлюшки.
Спотыкаясь, Оливия вошла в гостиную, а горничная тут же закрыла за ней дверь.
Несмотря на царапины на лице, Фенвик пребывал в прекрасном настроении. Оливия смотрела на него с презрением. Он думает, что победил, негодяй.
Это грубое слово, произнесенное про себя, не заставило Оливию вздрогнуть. Она могла бы его выкрикнуть тысячу раз на весь Лондон: «Лорд Фенвик негодяй!»
Потом выражение его лица изменилось. Если бы она не знала его, то приняла бы это за сочувствие. Но она слишком хорошо его знала.
— Увы, — произнес он печально. — Я честный человек. Я считаю своим долгом предупредить вас кое о чем, прежде чем мы начнем. Нечто, что может изменить мнение о вашем любимом герцоге. И как это ни печально, оно может повлиять на сделку, которую мы заключили с вами ранее.
— Ничто не изменит моего решения.
Оливия посмотрела Фенвику прямо в глаза. Ненависть сделала ее сильной. Когда-то она увяла бы, как цветок, если бы попала в руки этого человека, но после того, как она узнала, что Макс здесь, она с каждой минутой становилась сильнее. Теперь Оливия знала, каковы ставки, знала, за что бороться, и поняла, что может бороться.
Фенвик улыбнулся ей и глубоко вздохнул.
— Я чувствую, что должен вам это сказать. Для вашей же защиты. Понимаете, герцог Уэйкфилд не тот, каким кажется.
— О чем это вы?
— Он не очень хороший человек, Оливия.
Она фыркнула. И этот человек говорит ей, что Макс не очень хороший? Просто смешно.
— О, мне совсем не нравится, что я должен сообщить вам эту новость…
Оливия молча смотрела на него, сжав губы. Своим взглядом она бросала ему вызов — пусть только посмеет сказать что-либо, что изменит ее мнение о Максе.
Фенвик погладил подбородок.
— Вы не хотели бы его увидеть до того, как вы примете окончательное решение?
— Да! — Слово вырвалось у нее прежде, чем она успела придать ему немного другую окраску.
Фенвик с хитрой улыбочкой указал на дверь:
— Очень хорошо, дорогая. Сюда, пожалуйста.
В сопровождении двух охранников он повел ее по длинному, хорошо освещенному коридору, оклеенному дамасскими обоями и украшенному золочеными канделябрами, в безупречно чистую кухню. Там была маленькая дверь, которая вела на еще более узкую лестницу. Внизу они свернули в еще один коридор — с выбеленными стенами и цементным полом. Еще два охранника стояли у двери в дальнем конце коридора.