Десять басен смерти
Шрифт:
– А это еще кто?
– Не знаю, но он отчаянный. И кажется, он с нами заодно.
Козимо ворвался в крут врагов, размахивая шпагой направо и налево.
Бомарше в свою очередь обнажил шпагу.
– Неплохо.
– Ммм… десятеро против трех… – проговорил д'Эон.
– Ну и денек выдался! Avanti! [34]
И они бросились в бой.
Взрывающееся перо господина Марьянна сослужило свою службу. Молниеносно развернувшись, Пьетро выверенным жестом бросил его за спину, на пол-, взрыв заставил подскочить Стивенса и Баснописца. В облаке дыма трое их помощников
34
Вперед! (итал.)
Пользуясь замешательством, Пьетро бросился на своего ближайшего соседа. Он направил его пистолет против него самого, и пуля попала в самое сердце. Затем венецианец схватил его шпагу, это была его собственная шпага с венецианским клинком, которую у него отобрали при поимке.
– Ну, я уже лучше себя чувствую.
Повернувшись, он обнаружил за собой двоих противников. Тут же подоспели еще четверо. Ударом ноги Виравольта опрокинул стул и прыгнул на стол из темного дерева.
Окружен.
Другие уже собирались вокруг него.
Стивенс и Баснописец обменялись взглядами, затем Стивенс улыбнулся.
– Как всегда, непредсказуем. Но всему наступает конец Господа! Убейте его.
«Ну а что теперь?» – подумал Пьетро, тяжело дыша.
Дверь с шумом распахнулась.
Перед ними предстал Козимо в окровавленных сорочке и куртке.
Пьетро изумленно посмотрел на него.
– Вот это выход! Что ты здесь делаешь?
Козимо улыбнулся.
Он размахивал шпагой.
– Надо же мне было повторить мой урок.
Он бросился вперед. Пьетро сделал то же самое, уклоняясь от ударов шпаг, скрещивавшихся у его ног. Схватившись за люстру, он перенесся на несколько метров и оказался рядом с сыном. Анна освобождалась от пут при помощи кинжала человека, только что испустившего дух. Снизу доносились удары шпаг и пороховые взрывы; видимо, Бомарше и шевалье д'Эон тоже решили вмешаться. Шпаги отца и сына указывали в одном направлении; их снова окружила вся банда. Просвистел клинок Пьетро.
– Хорошо. Начнем. Кварта, кисть влево, рука вытянута, дужки горизонтально…
– Знаю. Контррипост. Атака в темп.
Они перешли в наступление. Лицо первого мужчины было разрублено от уха до уха.
– Атака и комбинация…
Это был уже не поединок, а балет.
– Финт.
– Двойной финт.
– Шажок…
– Колющий удар.
Этьенн атаковал последним. Он с ревом ринулся вперед, зажав в кулаке сверкающее лезвие. Козимо успел почувствовать ужасную вонь, исходившую от его одежды, и увидеть, как на него обрушивается темная масса. Глаза этого зверя горели яростью, губы были
Острием шпаги он ударил его прямо в лоб.
Этьенн на мгновение скосил глаза, затем его взор заволокла кровавая пелена.
В конце раздалось бульканье.
– И все это – сгибая колени, – закончил Козимо, выпрямляясь и переводя дух.
Этьенн рухнул.
Трупы устилали весь пол.
– Получается! – воскликнул Козимо.
– Вот видишь! – сказал Пьетро.
Баснописец издал вопль, заметив, как рассекли лоб его слуге. Ситуация становилась критической. Шелестя плащом, он бросился к выходу и исчез. Пока Виравольта и Козимо заканчивали бой, Стивенс подошел к Анне. С искаженным ненавистью лицом он собирался поднять ее, схватив за волосы. Вдруг он заметил, что руки у нее свободны. Она сняла свою повязку и одарила его лучезарной и мстительной улыбкой. Стивенс начала ничего не понял… затем его пронзила острая боль, на всадила ему в икру кинжал Виравольты. Ее рука, вцепившаяся в рукоятку, все еще поворачивала клинок.
– Черная Вдова! –воскликнула она. – Теперь тебе ясно? – Анна! – закричал Пьетро.
Виравольта с сыном бросились к ней.
Отскочив от Анны с застрявшим в ноге кинжалом, Стивенс ослепнув от боли, завопил, затем ухватился за ближайшую веревку, соединенную с блоком, находящимся над темным отверстием. Тут же он соскользнул вниз. Послышался какой-то металлический звук. Привязанное к другому концу веревки, поднималось ведро, наполненное строительным мусором, которое вскоре столкнулось с железной дугой на потолке. Пьетро подбежал так быстро, что и сам чуть было не упал. Он посмотрел вниз, но увидел лишь темный провал. Стивенс ускользнул. Козимо положил руку на плечо отца.
– Бог с ним!
– А Баснописец?
Пьетро помог Анне подняться.
– Он тоже удрал, – сказала она. – Может, еще успеем?
– Надеюсь, его схватят внизу!
– Внизу?
– Потом объясню.
Она улыбнулась ему, оправляя платье, пока он сжимал ее в объятиях.
– Мне хотелось знать, где ты. Сегодня вечером в Версале прием, а потом бал. Я была бы так собой недовольна, если бы пришлось пропустить.
– Ты еще не натанцевалась? – спросил Пьетро.
– А ты, любимый?
Они еще раз обнялись.
Затем они повернулись к Козимо.
– А ты как здесь оказался?
– Я шел по стопам отца от «Прокопа». Это не так уж сложно – весь путь усыпан трупами.
Пьетро крепко обнял сына.
– Козимо… спасибо, что послушался своего отца. А какой у тебя прогресс!
Пьетро отступил на шаг и посмотрел на него. Козимо рассмеялся:
– Да и вы ничего, совсем неплохо для старика.
Наконец явились Бомарше и д'Эон.
– Бой уже кончился, – насмешливо сказал Пьетро.
– Вы шутите, я надеюсь.
– А Баснописец?
– Его мы не видели, – сказал д'Эон.
– Кто эти люди? – спросил Козимо.
Пьетро посмотрел на них и, приложив руку к сердцу, с улыбкой подошел к ним.
– Друзья.
Все направились к окнам, выбитым взрывом рокового пера Августина Марьянна. Пол и каменные стены почернели. Через окно они разглядели силуэты Баснописца в капюшоне и Стивенса, скакавших через парк в лучах восходящего солнца. Они уже достигли ворот.