Десять миллионов Рыжего Опоссума. Через всю Австралию (Перевод Лосевой Н., Ворониной А.)
Шрифт:
Бумеранг — оружие, известное только австралийским аборигенам. Это кусок коричневого дерева, твердого, но все-таки слегка гнущегося, длиной от семидесяти пяти до восьмидесяти пяти сантиметров. Он немного изогнут в середине. Изгиб имеет в ширину сантиметров пять и в толщину два — два с половиной. Один из его концов закруглен и утолщен, другой плоский.
Когда австралиец хочет запустить бумеранг, он берет его за закругленную часть, поднимает над головой и с силой бросает.
Получается эффект, способный потрясти любителей баллистики [87] . Бумеранг летит, вращаясь, рывками в десять, пятнадцать, двадцать метров и падает на землю. Это прикосновение к почве, кажется, придает ему новую страшную силу полета. Бумеранг вздымается, будто одухотворенный мыслью, поворачивается и поражает цель с исключительной быстротой
87
Баллистика — наука о движении артиллерийских снарядов, мин, бомб, пуль при стрельбе.
Это нечто вроде стрельбы рикошетом [88] ; первый импульс бросающий дает бумерангу совершенно инстинктивно, поворотом руки, которому европейцу ни за что не научиться.
В двадцати пяти шагах от нас сел вяхирь [89] и начал ворковать. Молодой воин, заметив его, пожелал дать мне практический урок обращения с оружием. Он высоко подпрыгнул и сделал взмах рукой в сторону прелестной птицы, которая продолжала беззаботно курлыкать, расправляя жемчужно-серые крылья. Лесной голубь едва успел заметить подлетевший к нему со скоростью молнии бумеранг, как был тут же сражен насмерть. На этом носитель смерти не завершил свое дело: обломав заодно и ветку, он продолжил полет, чтобы упасть к ногам своего владельца. Мы были потрясены увиденным.
88
Рикошет — явление отражения снаряда, пули или другого твердого тела, ударившегося о преграду под небольшим углом к ее поверхности.
89
Вяхирь, витютень — птица семейства голубей.
Возбужденное самолюбие этих примитивных людей приводит к настоящему состязанию, в ходе которого они совершают подлинные чудеса. Приведу еще один пример, прежде чем закончу эту главу.
Другой абориген отошел метров на тридцать и вонзил в покрытую травой землю свое двухметровое копье. На конец древка он насадил убитого вяхиря и вернулся на прежнее место. Затем повернулся спиной к своей цели, взял бумеранг и бросил его перед собой, то есть в направлении, противоположном цели, которую намеревался поразить. Его оружие упало менее чем в десяти шагах, коснулось земли, как в первом случае, затем взметнулось ввысь и, пролетев мимо своего замершего хозяина, устремилось дальше и ударило по птице с такой силой, что копье разлетелось на куски, словно стеклянное!..
…Наши новые друзья захватили подаренную провизию, снова рассыпались в благодарностях и скрылись под пологом леса.
Только обглоданные кости — остатки пиршества, и поразительное оружие, подаренное ими, говорили о том, что нам все это не приснилось.
ГЛАВА 6
Причуды австралийской природы. — Человек, сраженный листом дерева. — Земной спрут. — Завтрак плотоядного растения.
За двадцать дней мы без помех прошли восемьсот километров и, несмотря на темп праздных вельмож, закончили половину пути. Река Куперс-Крик, близ которой погиб исследователь Берк [90] , осталась в пятнадцати лье позади. Вот уже два дня движемся по земле, где не ступала нога европейца. Кругом — еще не нанесенная на карту территория, простирающаяся примерно на тысячу километров. Мы — первопроходцы и потому тщательно отмечаем в атласах каждую реку, измеряем глубину всякой впадины, и теперь те, кому доведется позднее путешествовать в этих местах, будут знать, куда идти. Эта экспедиция аргонавтов XIX века принесет пользу не только тем, кто ее предпринял. Наше сотрудничество, сложившееся в интересах одной семьи, послужит многим, очень многим людям: непроницаемая завеса, закрывавшая до сих пор тайны Австралийского континента, понемногу приподнимается. Начинается мирное завоевание земли, пока не затронутой христианской цивилизацией.
90
Берк Роберт О’Хара (1821–1861) — английский исследователь Австралии. В 1860–1861 годах — руководитель экспедиции по изысканию трассы трансавстралийского телеграфа; первым пересек материк от Мельбурна до залива Карпентария. Погиб на обратном пути.
Привыкшие
Кажется, эта земля, едва образовавшись, воплотила при своем возникновении все фантазии, свойственные капризным детям. Похоже, сей уголок мироздания, где все разбросано в беспорядке, ожидает другого времени, некой геологической зрелости, одним словом, нового развития сотворенного.
Часто находим следы золота. Здешняя почва совершенно непригодна для земледелия. Она не родит ничего, кроме некоторых простейших растений, приобретающих тут сказочные размеры. Папоротник, например, достигает высоты в сорок пять метров. Человеку придется немало потрудиться на этих пространствах.
На всем огромном континенте нет хищников. Все животные травоядные. Но можно подумать, что добрая волшебница, создавая эти странные существа, исчерпала всю свою буйную фантазию и сотворила всех четвероногих на один манер. Начиная с гигантского кенгуру, ростом до двух метров, и кончая мышью высотой в четверть сантиметра, почти все австралийские зверьки имеют сумку, в которой носят своих детенышей, — отличительная особенность млекопитающих только этой страны. У них по четыре конечности, но при беге используются только две задние. Пожалуй, единственное и самое странное животное, передвигающееся на всех четырех конечностях, — утконос, наполовину утка, наполовину млекопитающее, откладывающее яйца и кормящее детенышей молоком.
Птицы также имеют непривычный для нас вид, начиная с огромного попугая-ара величиной с курицу и кончая пестрыми попугайчиками, своего рода птичками-мушками. Я имею в виду, разумеется, лесных птиц, живущих на деревьях. Окраска их перьев по разнообразию напоминает палитру художника, но их оглушительный крик создает ужасную какофонию [91] .
И наконец, казуар. Это тоже птица, но она не летает. За спиной имеются лишенные перьев зачатки крыльев длиной полтора сантиметра. Самец охраняет дом, растит потомство, приносит пищу, в то время как самка разгуливает.
91
Какофония — сумбурное, хаотическое нагромождение звуков.
Слово «зелень» здесь неупотребимо в его общепринятом значении, потому что есть деревья с листьями голубоватых, розовых, серовато-белых тонов, мертвые листья и так далее. Их расцветка как бы бунт против зелени европейской растительности.
Пишу я эти заметки в адской жаре у подножия дерева, не дающего тени. Здесь мы устроили привал. Наша пища состоит из куска сушеного мяса и чашки чаю.
Радостный крик птиц будит на заре. Приоткрыв глаза, видим, как безумно веселятся пернатые среди позолоченных солнцем крон.
Складываем багаж, и караван возобновляет неизменное движение на север. Столь желанная свежесть ночи сменяется еще более удушливой, чем накануне, жарой. Солнце лишь немного поднялось, а кажется, мы находимся подле огнедышащего жерла вулкана. Ни малейшего ветерка, неподвижные и выжженные до белизны листья деревьев кажутся окаменевшими.
Проходит три часа, надо подумать о передышке. В ней так нуждаются измученные жарой лошади.
Входим в лес, который кажется стерильно чистым и радующим глаз. Повсюду трава и цветы, и среди этого цветущего океана возвышаются гигантские бесплодные деревья, чьи кроны поднялись так высоко, что их едва видно.
Нигде нет и ручейка, который бы питал их корни. И какое странное необъяснимое явление, свойственное лишь некоторым деревьям Австралии — а именно они окружают нас, — все их листья повернуты к солнцу вертикально, ребром. Вместо того чтобы заслонить собою наши пылающие головы от жгучего светила, они пропускают его жар, который, кажется, доходит до самых мозгов. Над нами нет никакого прикрытия! Только эти проклятые листья, как будто прикрепленные к ветвям рукой злого гения.
Но ничто не вечно, даже страдания. Идущие впереди наконец увидели полянку, к которой все и устремились, уже дымясь от палящих лучей, как кратеры вулканов. Посреди прогалины гордо высилось единственное дерево, настоящий гигант в сравнении с другими, — и какое счастье! — его большие листья, серо-зеленые сверху и серые, как олово, с обратной стороны, росли нормально и отбрасывали тень, сулящую дивную прохладу.