Детективные романы и повести
Шрифт:
Между тем Роджер продолжал развивать свою мысль.
— Видите ли, если бы вы могли доказать, что Николсон находился в Марчболте в тот день, когда произошла трагедия, все было бы совершенно иначе. Или если бы нам удалось обнаружить какую-нибудь связь между ним и Карстэрсом. Но, мне кажется, что вы совершенно упускаете из виду по-настоящему подозрительных людей.
— Кого это?
— Этих — как вы их назвали — супругов Гейман.
— Кейман.
— Вот именно. Я нисколько не сомневаюсь, что они замешаны в этом деле. Во-первых, ложь в опознании
— Мне пришла в голову одна мысль, — перебила его Френки. — У Карстэрса при себе были две фотографии. Миссис Николсон и миссис Кейман. Одна — любовь, вторая — дело. Он, возможно, носил с собой фото миссис Кейман, чтобы кто-то ее опознал. Дальше события развиваются следующим образом, какой-то человек, возможно, супруг Кейман, идет следом за Карстэрсом, подкрадывается к нему в тумане и толкает его с обрыва. Несчастный издает крик и летит вниз. Кейман поскорей уносит ноги — ведь он не знает, кто может оказаться поблизости… Предположим, ему не известно, что у Карстэрса с собой фотография его жены. Что происходит дальше? Фотография появляется в газете…
— В семье Кейман — полное отчаяние, — подсказывает Роджер.
— Что же предпринять?! Дерзкая мысль — смелость города берет! Кто знает, что покойный — Карстэрс? Едва ли кому-нибудь. в этих местах он известен. И вот, появляется миссис Кейман, проливая крокодиловы слезы, и опознает в покойном своего брата. Эта пара проделывает также небольшой фокус-покус, отправляя по почте кой-какие принадлежности мужского туалета, чтобы подкрепить свою версию о пешем походе по Уэльсу…
— Вы знаете, Френки, это просто гениально!
— Я и сама так думаю, — без излишней скромности согласилась Френки. — А теперь, я считаю, что вы совершенно правы — надо немедленно выследить эту пару. Не понимаю, почему мы не додумались до этого раньше.
Это было не совсем верно — Френки прекрасно знала причину — они выслеживали самого Роджера. Но Она решила, что упомянуть об этом в данный момент будет бестактно.
— А что нам делать с миссис Николсон? — внезапно спросила Френки.
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду?
— Но ведь бедняжка напугана до смерти. У вас к ней совсем нет сочувствия, Роджер.
— Вы правы. Меня всегда раздражают люди, которые не умеют постоять за себя.
— Но надо же быть справедливым! Что она может сделать? Ей некуда уйти, и у нее нет денег.
— Если бы вы были на ее месте, Френки, вы бы нашли выход, — неожиданно заявил Роджер.
— О! — воскликнула смущенная Френки.
— Да, да. Если бы вы предполагали, что кто-то хочет вас убить, вы бы не сидели покорно в ожидании, пока это случится. Вы бы убежали и как-нибудь устроили свою жизнь. Или вы первая убили бы того человека. Что-нибудь вы бы придумали.
— Да, я бы, конечно, что-нибудь придумала.
Френки почувствовала себя польщенной.
— Вы можете с мужчиной сделать все, что захотите, — добавил Роджер.
Взволнованная и смущенная этим замечанием, Френки поспешила переменить тему:
— Так как же относительно вашего брата? Вы считаете, что ему следует переехать в лечебницу Николсона?
— Нет. Не считаю. В конце концов, есть масса других лечебниц. Самое главное — чтобы Генри согласился лечиться.
— А вы полагаете, что будет трудно?
— Боюсь, что да… Тише, идет Сильвия.
Из дома вышла миссис Бэссингтон и огляделась вокруг. Увидев Роджера и Френки, она направилась к ним. У нее был очень усталый и озабоченный вид.
— Роджер, я искала тебя повсюду, — увидев, что Френки собралась уходить, Сильвия добавила: — Моя дорогая, не уходите. К чему секреты — ведь вы, я полагаю, все знаете. Конечно, вы обо всем уже давно догадались?!
Френки кивнула.
— В то время как я была слепа… — с горечью произнесла Сильвия. — Вы оба видели то, о чем я даже не подозревала… Я только удивлялась, почему Генри так изменился, очень переживала, но не догадывалась о причине.
Она сделала небольшую паузу, затем продолжала:
— Как только доктор Николсон рассказал мне правду, я сразу пошла к Генри. Я только сейчас от него. — Сильвия подавила рыдание. — Роджер, все будет хорошо… Он согласился… Он завтра же поедет к доктору Николсону и доверит ему свое лечение.
— О, нет!
Это восклицание вырвалось из уст Френки и Роджера одновременно. Сильвия изумленно посмотрела на них.
— Понимаешь ли, Сильвия, — начал Роджер в замешательстве, — я много думал над этим… и решил, что, пожалуй, этот план не совсем удачен…
— Ты полагаешь, что Генри сам справится со своей болезнью?
— В это я не верю. Но ведь есть другие лечебницы… расположенные не так близко. Я убежден, что ему нельзя оставаться в этой местности.
— Я тоже в этом уверена, — пришла ему на помощь Френки.
— А я с вами не согласна, — возразила Сильвия. — Мне будет очень тяжело, если он уедет далеко. Кроме того, доктор Николсон был таким добрым и чутким… Я буду спокойна, зная, что Генри находится на его попечении.
— А я думал, что ты не любишь Николсона, Сильвия, — сказал Роджер.
— Я изменила свое мнение, — просто ответила Сильвия. — Никто не мог проявить ко мне сегодня больше внимания и такта, чем он. Мое глупое предубеждение совершенно исчезло.
Наступило неловкое молчание. Ни Роджер, ни Сильвия не знали, что еще сказать.
— Бедный Генри, — произнесла, наконец, Сильвия. — Он совсем убит тем, что мне все стало известно. Он согласился, что должен бороться против этого ужасного недуга, но сказал, что я не имею представления о том, что это значит. Я, конечно, многого действительно не понимаю, хотя доктор Николсон объяснил все подробно. Он сказал, что люди перестают отвечать за свои поступки, делаются совершенно невменяемыми… О, Роджер, как это ужасно!.. Но доктор Николсон был по-настоящему добр. Я ему доверяю.