Дети Антарктиды. Захваченные земли
Шрифт:
– Ты в порядке?
Йован не откликнулся.
– Эй. – Собиратель махнул рукой.
– А? Чего? – очнулся тот.
– Всё хорошо?
Здоровяк с минуту молчал, подбирая слова:
– Да как-то даже не знаю… Думал, легче будет, ан нет, ни хрена не легче. – Он посмотрел на приятеля с явным беспокойством в глазах. – Прям всё в голове перевернулось, Матюш, понимаешь? Будто у меня там сотни маленьких Йованов носятся, схватившись за головы, и попутно бардак учиняют… Тяжело мне.
Матвей не успел и слова
– Есть у меня средство, что поможет тебе этих Йованов угомонить.
Капитан достал из своего старого и потрёпанного рюкзака стальную флягу и протянул здоровяку:
– Вот, вмиг успокоятся.
Тот с сомнением посмотрел на подозрительный сосуд, затем на рыжебородого капитана. Уловив его недоверие, исландец откупорил крышку и сделал пять больших глотков, после чего снова протянул флягу здоровяку.
В салоне раздался крепкий запах спиртного.
– Убери это дерьмо сейчас же, – велел Вадим Георгиевич. – А лучше вылей. Не время и не место.
Не обращая внимания на слова старика, Йован всё же взял флягу и сделал один глоток, как вдруг лицо его покраснело и всё сморщилось.
– Ничего себе, – сиплым голосом произнёс он и, прикрывая нос рукой, вернул «средство» обратно. – Сколько же тут градусов? Так ведь и убить можно.
Лейгур хмыкнул, взял флягу и сделал ещё два затяжных глотка, словно это была вода. После чего обратился к Вадиму Георгиевичу:
– То-то и оно, что сейчас самое подходящее время и место для пары глотков.
– Воняет теперь… – пожаловался Тихон, утратив всякий интерес к виду снаружи. – У нас в Братстве пить нельзя, за это наказывают.
– А, ну теперь понятно, чего у вас все такие злые, – хихикнул Йован, которому, видимо, содержимое фляги уже чутка ударило в голову.
Наконец двигатель «Титана» тихо загудел, и вездеход медленно тронулся с места.
– Ну, с богом, – выдохнул Вадим Георгиевич.
Покинув гавань, они оказались на территории небольшого городка под названием Ломоносов, по крайней мере, так он был обозначен на карте.
– Большинство из вас, должно быть, и не знает, кто такой Ломоносов, – произнёс Вадим Георгиевич.
Старику никто не ответил. Внимание пассажиров, особенно тех, кто впервые оказался на захваченных землях, было приковано к удручающему и одновременно пугающему пейзажу снаружи. Словно завороженные, они смотрели на полуразрушенные и обветшалые дома, небольшие продуктовые магазины с разбитыми витринами и ветви разросшегося кустарника, ещё не пустившего листву.
Домкрату то и дело приходилось снижать скорость, чтобы объехать очередную груду ржавого железа, некогда бывшую электромобилем или грузовиком. Ещё одним частым препятствием на пути были обломки зданий: кучи кирпичей и камней перекрывали дорогу частично или полностью. Приходилось
Покалеченный временем асфальт порой также давал о себе знать, ломаясь под тяжёлыми колёсами «Титана», отчего махина каждый раз дёргалась, заставляя пассажиров внутри вздрагивать.
Матвей наблюдал за Тихоном и Ариной, истинными детьми Антарктиды, и пытался представить, какие мысли проносятся в их головах. То, что они сейчас видели, стало для них непростым испытанием и вызвало настоящий шок. Сам он, хоть и оказался впервые на захваченных землях в возрасте пятнадцати лет, успел в детстве пожить здесь три года, ещё до атаки мерзляков.
Так и ехали через весь город в полном молчании. Только сержант иногда бормотал себе под нос, в какую сторону следует повернуть Домкрату на следующей улице.
Вскоре они покинули город Ломоносов и выбрались на шоссе, окружённое лесистой местностью. Здесь продвигаться было значительно проще. Брошенные машины и прочий мусор встречались реже, и Домкрат позволил себе увеличить скорость.
Йован отпрянул от иллюминатора и посмотрел на Матвея. Вид у него был неважный: лицо побледнело, как простыня, зрачки расширились.
– Что-то мне нехорошо… – пожаловался он.
– Правильно, нечего было пить ту дрянь… – пробурчал Вадим Георгиевич, покосившись в сторону Лейгура.
– Укачало? – подался вперёд сидевший рядом Ясир.
– Нет… Дело не в выпивке… Голова что-то…
Здоровяк оттянул воротник кофты в сторону и начал тяжело дышать.
Собиратель с врачом одновременно встали со своих мест, чтобы оказать помощь.
– Ему нужен воздух, – сделал заключение Ясир.
– Эй, вели ему остановить вездеход! – крикнул Матвей сержанту.
– Чего? С какой стати?
– Кажется, Йовану плохо… – с тревогой пояснила Надя Михаилу и направилась вглубь салона к остальным.
Йован начал задыхаться.
– Тормози! – заорал Матвей. – Какого хрена мы до сих пор едем?
Сержант обернулся через плечо, скользнул взглядом по пассажирам и задержался на начальнике, молчаливо спрашивая разрешения на остановку.
Вадим Георгиевич тихо выругался и дал добро:
– Пускай останавливается! – затем тихо добавил: – Чёрт бы его побрал…
«Титан» резко остановился посередине дороги. Матвей и Ясир подхватили Йована под руки и направились к выходу. Испуганная Арина едва успела открыть перед ними дверь. Ступив на асфальт, здоровяк вырвался из хватки помощников, подбежал к ближайшему дереву и начал громко блевать.
– У него шок, – сообщил Ясир остальным. – Ему нужно воды и немного подышать.
– Я принесу, – донёсся из вездехода голос Нади.
Тем временем Матвей и Арина направились к товарищу. Завидев их, Йован отмахнулся и сплюнул.