Дети большого дома
Шрифт:
— Чего надо, сынок? Они уже ушли из города, никого нет дома.
Минас объяснил, кого он ищет.
— А, Сархошева, Вардуи Сархошева? На первом этаже первая квартира ее, внизу, на первом этаже.
— Да я стучал туда. Вышла какая-то высокая женщина в очках и сказала, что такой не знает.
— Как же так? — удивилась старуха. — А вы что, не знаете в лицо Сархошеву?
— Не знаю. Она родственница моего товарища.
— Вот оно что! Не знакомы, значит. Да ведь это и была сама Вардуи Сархошева, сынок! Видно, не захотела сказать, ведьма, что это она сама и есть.
Минас
Послышался тот же голос.
— Откройте дверь! Слышите? Я товарищ Партева Сархошева, откройте сейчас же!
Женщина открыла дверь и отступила в коридор. Меликян шагнул за нею. В комнате, спокойно развалясь в кресле, сидел Сархошев.
— Почему вы не отворяли дверь? — закричал Меликян на тетку Сархошева.
— Кто это, чего он кричит? — обратилась Сархошева к Партеву, придерживая на остром носу прыгающие очки.
— И еще обманываете, что здесь нет таких людей!
— Ничего не понимаю! — пожимая плечами, буркнула Сархошева.
— Откуда ей было знать, что ты свой? Она одинокая женщина, испугалась, — объяснил Сархошев.
— А ты чего расселся, словно султан или шах какой? Вставай, пойдем! Из-за тебя и я опоздал.
Сархошев с улыбкой взглянул на тетку:
— Это товарищ мой, за мной пришел.
Тетка, утихомирившись, ответила:
— Иди, дорогой, идите защищать Советскую родину!
Минас с удивлением посмотрел на эту женщину. Она произнесла слова «Советская родина» так, словно голос ее выходил из склепа.
— Сообщи о себе, как только будет возможно, — наказала тетка Сархошеву, когда тот выходил с Меликяном.
Улица была уже безлюдна.
— Ну и фрукт же ты, Сархошев! Словно для тебя нет войны, нет отступления!
— Да я бы догнал, напрасно ты беспокоился.
— А если с тобой что-нибудь случится, что я отвечу майору Дементьеву?
— Ничего бы не случилось.
— Ну, идем, идем быстрее! — прервал его Минас. — А твоя тетка словно классная дама в царское время.
— Она преподавательница иностранных языков.
— Оно и видно! Иностранные языки знает, а нашего не знает. А это что за танк, Сархошев?! Смотри, сюда ползет…
И Меликян остановился, пораженный.
— Смотри, черный крест на броне… Фашистский! Удирай, Сархошев!
Танк остановился и выпустил в них пулеметную очередь. Волна прошла над головами, попала в окно дома за их спиной. На тротуар со звоном посыпались стекла. Меликян завернул в ближайший переулок, зовя за собой Сархошева. Но и здесь показались немецкие танки. Обернувшись, Минас увидел в другом конце улицы группу фашистских автоматчиков, которые заметив советских командиров, кинулись к ним, стреляя на ходу. С противоположной стороны также засвистели пули…
Когда Меликян, потерявший в лабиринте улиц Сархошева, выбрался наконец из предместья города в открытое поле, отступавших войск уже не было видно. Лишь одиночные бойцы или группы из трех-четырех человек шли по полю вдали от дороги. Двинулся полем и Меликян. Из города доносились взрывы. Столбы дыма поднимались над Харьковом.
Взяв направление на село Байрак, Меликян каждые пять
Он машинально вынул из кармана гимнастерки листок.
…І вражою злою кров’ю Волю окропіте!..XXII
Аршакян, шагавший с батальоном по улицам Харькова, был, как и все, в подавленном настроении.
Один из работников штаба сообщил, что политотдел дивизии находится около села Цыркуны и что начальник политотдела Федосов вызывает к себе старшего политрука. В это время Тигран находился в центре города, там, где сливаются реки Лопань и Харьков.
Лишь под вечер, разбитый и измученный, Аршакян добрался до села Цыркуны. Политотдела дивизии там уже не было. Не нашлось и человека, который дал бы сведения о том, в какую сторону политотдел! двинулся. В районе Цыркунов расположились санитарный батальон, всевозможные тыловые подразделения, редакция какой-то военной газеты, батареи дальнобойных орудий. Но все они были из других частей, и никто ничего не знал о штабе и политотделе той дивизии, которую искал старший политрук. Раза два, найдя интерес Тиграна подозрительным, его даже остановили и проверили документы.
Последний раз проверяющей была какая-то женщина-врач с двумя бойцами. Внимательно просмотрев удостоверение личности Аршакяна, медленно по одной перелистав его странички, она еще раз взглянула на владельца и, возвращая документ, сказала:
— Мы со вчерашнего дня здесь. Такой части не было…
Тигран проводил ее задумчивым взглядом. Не верилось, что эта строгая женщина в военной одежде когда-то надевала шелковые чулки и изящные туфли на высоком каблуке, позволяла себе легкое кокетство, слушала чьи-то комплименты и весело болтала с кем-либо. А сейчас в случае малейшего подозрения она распорядилась бы взять Тиграна под стражу и послала бы его в какой-либо штаб. Подозрений не оказалось, но даже после этого она не улыбнулась и молча ушла.
По дороге без конца двигались войска. Правильных рядов колонн не было. Подразделения группами шагали по обочинам дороги или прямиком через поле.
Тигран решил! вернуться в Харьков, надеясь встретить какую-либо часть своей дивизии и присоединиться к ней. Он внимательно всматривался в идущие навстречу ему группы, в лица отдельных командиров, но не находил среди них ни одного знакомого, хотя казалось, что он всех знал!. Он попытался узнать что-либо у проходивших мимо командиров, но все они безразлично отвечали: