Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.
Шрифт:
На маленьком экране два человека наблюдали за действиями Уолдо. На большом — отражалось внутреннее помещение цеха, по своим пропорциям напоминающего громадный ангар. На переднем плане почти целиком был виден шлифовальный станок, на котором обрабатывалась какая-то очень большая отливка. Рядом со станком стоял рабочий. По лицу его было видно, что он с трудом сдерживает раздражение.
— Это лучший из всех, кто у вас есть? — обратился Уолдо к двоим на маленьком экране. — Конечно, он неуклюжий и совершенно
Рабочий огляделся по сторонам, пытаясь выяснить, откуда исходит голос. Он слышал его, однако визуальный канал отсутствовал.
— Это на мой счет вы так остроумно пошутили? — резко спросил он, обращаясь в пространство.
— Вы меня неправильно поняли, милейший, — вкрадчиво ответил Уолдо. — Я сделал вам комплимент. Я на самом деле рассчитываю обучить вас основам точной работы. А после этого мы ожидаем, что вы сможете научить безмозглых недотеп, окружающих вас. Перчатки, пожалуйста.
Возле рабочего, на стандартной подставке, находилась пара первичных, размером с локоть, уолдо, имитирующих человеческие пальцы. Они действовали синхронно и в точности повторяли движения другой пары, находящейся перед Уолдо. Вторичные уолдо /действия которых контролировал сам Уолдо при помощи своих первичных/ располагались перед источником энергии, на месте оператора.
Замечание Уолдо насчет перчаток относилось к первичным уолдо, находящимся рядом с рабочим. Механик взглянул на них, однако не сделал ни малейшей попытки надеть их.
— Я не выполняю никаких приказов, если не вижу, от кого они исходят, — тускло, без выражения произнес он, глядя куда-то в сторону.
— Эй, Дженкинс! — прикрикнул на него один из людей на маленьком экране. — У меня нет ни времени, ни желания решать ваши проблемы относительно рабочей дисциплины, — вздохнул Уолдо. — Джентльмены, включите-ка экран, чтобы наш раздражительный друг мог меня видеть.
Теперь картинка изменилась. Лицо рабочего появилось еще и в глубине маленького экрана Уолдо, но осталось также и на большом.
— Ну, теперь лучше? — мягко спросил Уолдо.
Рабочий утвердительно кивнул.
— Так… Как вас зовут?
— Александр Дженкинс.
— Хорошо, друг Алек. Перчатки.
Дженкинс всунул руки в уолдо и стал ждать. Уолдо сделал то же самое. Все три пары, включая вторичные, расположенные перед машиной, ожили. Дженкинс сильно прикусил губу, как будто ему было неприятно ощущать, как его пальцами манипулируют надетые на них приспособления.
Уолдо чуть расставил и вытянул пальцы, очень осторожно подвигал ими. Обе пары уолдо на экране одновременно повторили движение.
— Почувствуйте это, Алек, дорогой, — посоветовал Уолдо. — Мягче, мягче. Очень легкое прикосновение. Пусть мышцы работают на вас.
Уолдо приступил к манипуляциям. Перчатки уолдо, находящиеся перед источником энергии, дотянулись до него, включили подачу энергии и начали медленно, осторожно и очень грациозно шлифовать отливку. Одна механическая рука опустилась вниз, отрегулировала верньер, а в это время другая увеличила подачу струи смазки, охлаждающей режущий край.
— Ритмичней, Алек, ритмичней. Никаких рывков. Никаких неуклюжих движений. Пытайтесь действовать одновременно со мной.
Отливка приобретала форму с невероятной скоростью. Теперь становилось понятно, что это такое: часть кожуха обыкновенного трехмоторного вездехода. Зажимы разжались и деталь упала на транспортер. Ее место заняла новая болванка. Уолдо продолжал работать неспешно, с большой точностью. Его пальцы оказывали давление, которое можно было бы измерить в граммах, однако в десятках тысяч миль от него на Земле две пары уолдо, синхронных с его собственными, абсолютно точно, но с силой, необходимой для выполнения тяжелой работы, повторяли все движения.
На транспортер упала еще одна деталь, потом еще. Дженкинс, хотя от него и не требовалось особых физических усилий, устал от напряжения, поскольку очень старался подхватывать каждое движение Уолдо. По его лбу струился пот, стекая по носу и собираясь на подбородке. После того, как была готова еще одна деталь, он внезапно вынул руки из первичных уолдо.
— Все. Хватит, — заявил он.
— Еще одну, Алек. Ты начинаешь совершенствоваться.
— Нет, — резко сказал тот и отвернулся, словно собираясь уйти.
Внезапно Уолдо сделал резкое движение, настолько резкое, что оно отозвалось в его теле болью. Одна из стальных вторичных уолдо рванулась вперед и схватила Дженкинса за запястье.
— Не так быстро, Алек.
— Уберись!
— Помягче, Алек, помягче! Ты будешь делать, что тебе велят, не правда ли? — стальная рука сжалась сильнее, чуть-чуть повернувшись. Дженкинс сморщился. Сейчас Уолдо давил так сильно, как только могли его пальцы. Дженкинс застонал. Единственный оставшийся наблюдатель /второй ушел вскоре после начала урока/ сказал:
— О, послушайте, мистер Джонс!
— Заставьте его слушаться или выгоните! Вы ведь знаете условия нашего контракта.
Внезапно изображение и звук отключились на канале Земли. Через несколько секунд связь восстановилась. Дженкинс выглядел угрюмым, но больше не проявлял непокорности.
— Еще одну, мой дорогой Алек, — продолжал Уолдо, как будто ничего не произошло.
Когда репетиция закончилась, Уолдо скомандовал:
— Повторить двадцать раз с индикаторами на запястье и локте, параллельно с синхроанализатором. Мы должны добиться синхронности.