Дети немилости
Шрифт:
А Воин спал.
Лежал с полуоткрытым ртом, сопя и вздрагивая время от времени, как будто смотрел сны. Одна рука вяло сжимала полу рубахи, другая свисала с каменного края ложа. Проводник Изначальной силы во сне казался симпатичным и домашним, словно здоровенный пёс. Он был не страшный, не величественный и не противный. Обычный парень, только высокий и крепкий, с совсем простым лицом. Похожий на незлого стражника. «Он и есть стражник, — подумала Неле. — Небесный». Потом она подумала, что Воин наверняка знался с Семью Братьями, и может, даже гулял у них на свадьбах.
— А вшо-таки, — вслух подумала она, — как он защитит от Уарры?
За спиной у неё тяжело вздохнул аллендорец.
«Сильный и храбрый, — подумала Неле про Воина. — Наверняка так. Может, такой же храбрый, как мой брат. Но нельзя биться мечом против танка. Что он сделает один против армии? Против атомников?..»
— Он не защитит, — неожиданно сухо и почти злобно сказал Лонси.
По спине побежал холодок. Неле обернулась.
— Почему?
— Он не проснётся.
Она совсем об этом забыла.
Ей стало тоскливо. Почему-то мимо ушей пролетели все слова Лонси о том, что они ненастоящие и неправильные, их послали сюда затем, чтобы Воин не проснулся. Запомнилось только, что он может защитить от Бездны. Юцинеле когда-то целую неделю пробыла в плену. Уаррцы не тронули её и пальцем, не считая того, что лечили, но мертвецы вселяли в неё невыносимый ужас. Время, проведённое среди них, становилось бесконечной пыткой. Неле не спать, не смела съесть и кусочка уаррской еды и сбежала, как только поднялась на ноги.
Таянских пленных было там много. Наргияс научил людей, как правильно сдаваться Уарре. Чаары попадали в плен только мёртвыми, а своих Неле потом встречала в Верхнем Таяне, живых и невредимых. Сбежать от уаррцев несложно.
Но вернулись не все. Юцинеле решила, что тех, кто не успел сбежать, убили и сделали ходячими мертвецами. Уарра — место зла.
И всё же Наргияса убили чаары…
Отчаянно грустно было думать об этом. Получалось, что некого ненавидеть за его гибель, некому мстить: чаары сами отомстили себе своей глупостью, навеки исчезнув с лица гор. Армии генерала Эрдрейари вдавили их в камни, впечатали в землю. Если бы можно было за Наргияса ненавидеть Уарру, это помогло бы справляться со страхом. А чаары внушали презрение.
— Что тут напишано? — спросила Неле, наклонившись к камню. Буквы были знакомые, хоть и вязались друг с другом престранно. Наверно, древняя риеска. — Я… герой?
Лонси помялся, с опаской косясь на Воина, но всё же подошёл и пригляделся.
— Нет, — объяснил он угрюмо. — Это его имя. Я забыл правила, по которым читается. Что-то вроде Ятгеро… Атергеро? Адро?.. Кажется, «гат» здесь проглатывается…
— А это? Ка… ва…
— Это часть заклятия. «Именем Каэтана», — маг даже не взглянул на камень второй раз. Он смотрел на неё. — Неле…
Та стояла, напряжённо стискивая пальцы. Брови её хмурились.
Воин мотнул головой и всхрапнул со стоном. Что-то недоброе ему снилось.
— Никуда его не увезли, — устало ответил Лонси. — То есть увезли, конечно, вперёд нас в Ройст.
Неле сидела перед ним на овчине, внимательно глядя красивыми глазами. Её соплеменники расхаживали в отдалении, переговаривались певучими фразами на своём языке, и только Кентаяс улёгся на траву неподалёку и изредка поглядывал на мага. Лонси подумал, что стоит быть осторожней. Горец себе на уме, мало ли какие выводы сделает из неосторожно сказанного. Подозрения, раз родившись, роились, как мошкара над болотом, и Лонси успел решить, что за ними следят.
Мордастый дурак, что проходился насчёт принцессы, тоже вполне мог быть не дурак, а агент-провокатор.
Насколько бы фальшивыми ни были они с Неле, Воина они пробудили. Что-то пошло не так, как рассчитывала Ассамблея.
— Так они жнали, что он прошнетша? — заломила бровь горянка.
— Нет, — ответил Лонси. — Но это тоже предусмотрели. Потому что… через какое-то время он сам мог проснуться. Потому что Уарра…
— Что — Уарра? — мгновенно спросил Кентаяс, до сих пор безмятежно жевавший травинку.
Лонси протолкнул сквозь горло сухой комок. Объяснять Неле физику магии было занятие нелепое и безнадёжное, но хотя бы безопасное. Этот же дикарь страшил мага всерьёз, как сам по себе, так и ввиду того, что за посланцем таянского каманара наверняка следили тени. Можно было палец поставить на то, что следили.
Тени. Это было обидней всего. Лонсирем Кеви, столичный житель, повидавший всякого, оказался наивней дурочки-горянки. Неле заметила слежку, а он даже не понял, что девчонка пыталась ему сказать.
Они появились, когда Воин непонятного имени, Ятгеро или Атергеро, вышел наружу. Спокойные немногословные люди, безоружные, на удивление свежие, точно не пробирались весь день по кустам, а ждали своего часа где-нибудь в ресторации, за чаем и газетой. Один походил на богатого дачника, другой — на мага-механика с железной дороги, третий, изящный господин с бриллиантом в перстне, и вовсе напоминал землевладельца откуда-нибудь из-под Аньяра. Элегантная дама рядом с ним ободряюще улыбнулась Лонси. Она была в перчатках. В убийственную жару, в диких безлюдных местах, она была в туфлях, перчатках и шляпе, и перо на её шляпе качалось пышное, точно прямиком из лавки…
— Добрый день, господин Кеви, — сказал тот, с перстнем, пока маг пялился на его спутницу. — Вижу, события пошли не так, как задумывалось?
Лонси стоял столбом до тех пор, пока Неле не сказала ему в плечо:
— Это тени. Тени Ройшта. Я же говорила…
— А… — жалко пискнул маг.
— Не волнуйтесь, — сказал господин с перстнем. — С этой минуты ответственность за происходящее несём мы. Господин Кеви, госпожа Юцинеле, спасибо, вы можете быть свободны.
— Куда это мы швободны? — мрачно поинтересовалась Неле. Лонси только рот разевал, как живая рыба на разделочной доске.