Дети смотрителей слонов
Шрифт:
— Это невозможно, — произносит она. — Совершенно исключено.
И тут впервые, через силу, прямо из бегемотьего сердца Бодиль наконец вырывается:
— Но мы очень встревожены, — говорит она.
Лечебница «Большая гора» расположена выше города Финё, на склоне холма Большая гора, вершина которого, находящаяся на высоте 101 метр над уровнем моря, является самой высокой точкой острова Финё.
Туристам, которым название «Большая гора» кажется смешным и которые собираются подшучивать над ним в присутствии Тильте, Баскера или меня, я бы порекомендовал, прежде чем они раскроют
Вообще-то смеются все обычно до тех пор, пока не увидят вид с горы. Стоит только добраться до вершины — и не остаётся ни одного равнодушного. Мне случалось видеть, как люди с байкерской символикой на куртках, обритые наголо, с ползущей по затылку татуировкой и засунутым в велосипедную сумку обрезом разражались слезами перед этим видом.
Людей потрясает в первую очередь величие, а величие всегда трудно объяснить. С Большой горы открывается вид на весь остров Финё — от города Финё на юге на все двенадцать километров до маяка на северной оконечности — и на Море Возможностей. Кажется, что Финё парит, словно зелёная планета в тёмно-синем космосе моря. Видите — я пытаюсь внести свой вклад в песенник для высших народных школ.
Этот вид и открывается сейчас перед нами с Тильте. Когда мы стоим на террасе лечебницы «Большая гора».
И тут Тильте обнимает меня сзади.
Не следует очень-то позволять другим людям к тебе прикасаться. Например, маме я больше этого не позволяю, мне ведь уже четырнадцать, через полтора года я поеду в школу-интернат, а через два с половиной окончательно уеду из дома.
К тому же мама испытывает какую-то растерянность, когда хочет дотронуться до меня, всё потому, что никак не может понять одного: ещё вчера, как она частенько говорит, её ребёнок был младенцем, а теперь ему уже четырнадцать, его бросила женщина, и он лучший нападающий основного состава, и однажды его заподозрили в курении гашиша — хотя никто ничего так и не смог доказать.
Так что мама не знает, имеет ли она право обнять меня, или же ей надо сначала отправить по этому поводу ходатайство, или лучше вообще забыть об этом, в итоге у неё ничего не получается — если только я сам не сжалюсь над ней и не обниму её так, как будто это она ребёнок, а я — взрослый.
С Тильте дело обстоит иначе, она нутром чует, на что имеет право, и это не глупости, так что сейчас она обнимает меня.
— Петрус. — говорит она.
Если Тильте кого-то как-то называет, это неспроста. Однажды, когда папа с мамой ссорились, а к нам пришли гости, Тильте встретила гостей на пороге, проводила их в комнату и представила отца и мать, сказав:
— Это мой отец и жена моего отца от первого брака.
Отец был женат лишь раз в своей жизни, и при этом на маме, так что гости вздрогнули, и папа с мамой тоже, а когда гости ушли, папа с мамой спросили Тильте, что она имела в виду, и Тильте сказала, что ведь никогда нельзя знать, сколько продлится брак, тем более если он уже перешёл в такую агрессивную стадию.
После этого папа с мамой довольно долго не ругались.
Если она называет меня «Петрус», следует навострить уши, это то имя, которое она обычно использует, когда хочет напомнить мне о существовании двери.
Так что на мгновение мы замираем. И прислушиваемся к тишине. Хотя в ней, конечно, нет никаких звуков. Это так же, как и со счастливым детством. Не стоит задумываться о нём, иначе оно пропадёт. Надо лишь вслушиваться. И пусть даже нет никаких звуков.
Тишина длится одно мгновение. Потом её нарушает восторженный возглас.
—
Мы оборачиваемся на звук голоса.
— Рикард, — говорит Тильте. — Ты похож на миланского мальчика по вызову.
Тильте, как обычно, попала в точку.
На графе Рикарде Три Льва [6] ковбойские сапоги из настоящей змеиной кожи с высокими каблуками, рыжие кожаные штаны, облегающие его как кожура банан, и белоснежная рубашка, расстёгнутая до пупа, так что все могут созерцать его золотые цепи и осознавать тот факт, что он тощий как щепка, как будто аппетит покинул его несколько лет назад и больше не возвращался.
На самом деле так именно и обстоит дело. Когда мы познакомились с Рикардом Три Льва, он лежал в лечебнице, пытаясь избавиться от героиновой зависимости, которая и лишила его аппетита, как это обычно бывает с большинством наркоманов. Чем-то это очень похоже на влюблённость: раз уж вы нашли такую прелесть, как героин, стоит ли терять время на всякие досадные мелочи, например, на удовлетворение голода?
6
Три геральдических льва изображены на гербе Дании.
Он вылечился, получил диплом нарколога, купил всю лечебницу и стал членом администрации, а смог он это сделать, потому что все заведения для лечения алкоголиков и наркоманов в Дании находятся в частной собственности и потому что он — настоящий граф, получивший в наследство больше денег, чем, при других обстоятельствах, было бы полезно для бывшего наркомана.
Благодаря наследству у него также появилась возможность всерьёз заняться своим гардеробом и сменить странноватую одежду на совершенно идиотскую. Вот и сегодня его украшает артефакт, который даже у него на голове выглядит дико. Это купальная шапочка, в которой проделано множество дырочек. Из дырочек в разные стороны торчат пучки волос, а среди них виднеются светящиеся зелёным и красным световоды.
— У нас в гостях специалист по головному мозгу, — поясняет он. — Мы проводим эксперимент. Мой мозг, естественно, вызвал самый живой интерес.
Впервые мы познакомились с графом, когда мама и папа вернулись домой с «мазерати» и норковой шубой.
Прежде у нас дома раз в неделю ели кашу и два раза в неделю — рыбу, которая на Финё вообще-то ничего не стоит, а тут у нас настали времена, когда всё закипело млеком и мёдом, на день рождения мне подарили пять тысячекроновых купюр, и Тильте и Хансу столько же, чтобы они не расстраивались, и мы пили шоколад по случаю дня рождения на террасе ресторана «Свумппуклен», а когда вернулись домой, денег мы на месте не обнаружили.
Все двери были заперты, окна закрыты, никаких следов взлома, но деньги куда-то исчезли.
У людей может быть очень разное отношение к порядку в своей комнате. У моего брата Ханса царит великий космический беспорядок, словно здесь только что произошёл Большой Взрыв и всё по-прежнему пребывает в хаосе после катастрофы. Комната Тильте выглядит более опрятно, но поскольку ей свойственна некоторая экстравагантность, и нарядов у неё хватило бы для костюмерной небольшого театра, туфель у неё больше пятидесяти пар, два шкафчика с косметикой и серьгами, а гардеробная битком набита платьями и боа из перьев, то у неё всё равно чувствуешь себя как на восточном базаре из «Тысячи и одной ночи».