Дети Вольного Бога. Последний Белый Волк. Книга вторая
Шрифт:
Значит, обрывки того, что я слышала про Богов в золотой пыли, были правдой. Нам предстоит многое обсудить, это точно.
– И что, даже не спросишь, где меня все это время носило?
«Ему это не нужно. Он все видит, просто не признает».
«Я тебе приказала замолчать».
«Извини».
– А надо? Ты ведь здесь, а это самое важное.
– Я была в Забытых пещерах, Элибер. Выполняла твое задание. Я была в Заговоренном лесу, у Ари и у Озера Вечности. Я пробудила древнего дракона Мглу. Я много чего сделала, пока ты прохлаждался в замке и избивал моего единственного
Элибер морщится. Отводит стыдливый взгляд и говорит нечто совсем удивительное:
– Я бы тоже хотел быть твоим другом. Я бы хотел, чтобы ты так и обо мне переживала.
Взрываюсь.
– Я и переживаю, бестолочь.
– Ты меня ненавидишь. Ненавидишь и разочаровываешься.
– И в то же время ты мне дорог. Что, к тебе в ледяную душу весна что ли постучалась?
– Хватит ему грубить. Это невыносимо слушать. Владыка Волчьих троп перед тобой распинается впервые в жизни, а ты все тянешь и тянешь из него оправдания и слова, в которых нуждалась все эти годы, – встает на защиту Ривер и смотрит на меня почти злобно, сжимая кулаки. – Он не виноват, что не видел света, а оттого оставался во тьме. И не нужно злиться, что не ты его к этому свету вывела. Каждый из нас делает лишь то, что ему предначертано.
– Слушай, малыш, – тут уже встревает Фаррис со своим теплым, ласковым голосом. Он журит Ривера, как маленького ребенка, который провинился перед родителями, – может ты не будешь вмешиваться? В каждой бочке затычка, честное слово. Дай ты старым друзьям поговорить, они сами между собой разберутся.
«Не защищай меня, Ривер. Пусть скажет все, что думает, иначе не успокоится», – улавливаю я в их нитях. Переговариваются, сволочи, и скрыть пытаются.
– Может, и постучалась, – наконец отвечает на мой вопрос Элибер, с сомнением косясь на Фарриса. – Вот я и думаю, впускать ее или нет. Чем больше ты пытаешься меня задеть, тем сильнее я хочу оставить дверь закрытой. Не понимаю, чего ты добиваешься, Дэви?
Король выпрямляется. Крепнет уверенностью. Только сейчас я и замечаю проблеск старого Элибера.
– В смысле – чего?
– В прямом. То ты твердишь, что я должен раскрыть глаза и дать себе признать свои чувства и перестать их прятать. То тебе не нравится, что я этому начинаю учиться. Тебя не поймешь. Пришла, кричишь, за волосы таскаешь, я говорю «Люблю», а тебе все равно не нравится. Что мне еще сделать?
Хмурюсь. Смущенно опускаю глаза. Может, Ривер и прав. Может, мне стоило по-настоящему обрадоваться, но я злюсь и, кажется, ревную. Потому что не я это с ним сделала, хоть и мечтала однажды встретить во взгляде Лорда Одуванчика моего маленького принца. Но мне с такой задачей справиться не хватило сил. Не отличалась я спокойствием. Пылила, злилась, не хотела его слушать.
А убийца либертассец с Поющей сталью справился.
Несправедливо. Но когда мир за пределами Леса был справедлив?
– Извини. Открой ей дверь. Я и правда перегибаю. Просто ты такой козел, да и слепой к тому же.
Элибер слабо усмехается. Со странной печалью вглядывается в мои глаза.
– Пойдем. Расскажешь мне о драконах и нечисти.
– Фаррис со мной.
– Ладно.
– И прикажи сейчас
Элибер оглядывается на своего «пажа». Голос его наполнен уверенностью и незнакомым мне спокойствием. Ясностью.
– Рив, сходи, передай Сигурду приказ.
Рив? Проклятье. Лорд Одуванчик, родненький, скажи, он тебя обижал?
– Хорошо, – Ривер направляется к двери и оборачивается, отходя на безопасное расстояние. А затем язвит так, что я еле удерживаюсь не догнать и не пнуть его напоследок: – А ухо ты ему новое отрастишь?
– Твое оторву и ему пришью.
«Имболк, – шепчет он золотыми нитями и ехидно ухмыляется. – Имболк, Дэви. Ты должна мне прогулку».
Элибер с недоверием щурится на Ривера, но все же направляется в свой кабинет, указывая мне и Фаррису пойти следом.
Глава четвертая
Ривер
Я влип. Разве могло быть как-то иначе? Конечно, Она всегда была Дэви, а Дэви всегда была Ей. Третьей. Королевской чародейкой, ученицей Ари. Значит, я сглупил. Сильно сглупил, сказав, что сбежал от армии. Не знаю, что Дэви успела выцепить из моей головы, но злилась она пленительно. Здорово. Поменьше бы на Элибера срывалась и портила мой труд с его восстановлением – было бы в тридцать раз чудесней.
Дэви ковырялась во мне искуснее Элички. Знала, где болит и где можно подловить. Сразу вцепилась в то, как я здесь оказался и зачем пришел. По лицу ее видел, что считает она меня омерзительным предателем. А что я мог поделать? Так оно и было. Я наемник. Убийца. Пришел убить Элибера и усцался.
Сейчас я этого не хочу. Появилась возможность изменить мир без насилия. К тому же мы с ним связаны. Толку-то от его смерти.
Пусть обвиняет сколько хочет. Все равно от меня никуда не денется.
Увы. Нити блестят золотом на запястьях.
Нахожу Сигурда в гвардейском бараке на первом этаже Башни Эрдали. Он сидит за столом, соломинкой ковыряется в зубах и достает застрявшие кусочки обеда. Перед ним – недоеденная похлебка. Жадно впиваюсь в нее взглядом. Ловлю себя на мысли, что чуть ли не готов за нее подраться. Кажется, проголодался.
Дурно. Надо перекусить.
Заземляюсь. Чувствую под ногами каменную кладку. Сердце бьется в груди, руки на месте, кровь пульсирует в венах. Тело мое, и я им управляю, а не оно мной. Успокаиваюсь.
– Эй, дружище, – окликаю стражника, и тот подпрыгивает на стуле, – извини, что отвлек от трапезы. Владыка требует, чтобы ты привел к нему Рэйнара.
Сигурд поднимается из-за стола с серьезной миной и неуклюже железной перчаткой задевает глиняную тарелку с похлебкой, переворачивая. Ароматная еда растекается по деревянной поверхности жирным пятном. Страдальчески морщусь. Лучше бы я за нее подрался.
– Как это? Рэйнара рыжего?
– Скорее Рэйнара-обожженного. От рыжих волос там только угли и остались. Если не веришь требованию из моих уст – спроси у короля. Только Элибер тебе нашпыняет за то, что не послушался сразу.