детский сад
Шрифт:
Дальше, на перекрестке, напротив делавшего «горку» и застрявшего на окаменевшем инверсионном следе маленького алюминиевого МИГа с красными звездами, стоял БТР. Макс ему помахал на всякий случай, но махина не подавала признаков жизни.
По привычке заглянули в соседний универсам, просто по привычке.
На обратной дороге присели на лавочку возле бюста Нахимова, напоминашего в профиль Шляхтермана в фуражке.
– А мне здесь нравится.
– сказал Максим, разглядывая бюст и пуская колечки.
– Такие люди все симпатичные. И спокойно здесь так. Давно…
Стас
– А тебе, конечно, что-то не нравится.
– повернулся к нему Макс.
– Ну уж сейчас то что?
– Спокойные, потому что их тут БТРами охраняют, вот и спокойные.
– проворчал тот.
– И жратвы много, и горючего, повезло дуракам!
– сплюнул зло.
– А так, побегали бы как мы. Глотки бы друг другу грызли за кусок…
– Я никому глотки за кусок не грыз и грызть не собираюсь.
– Максим побледнел.
– Ну потому они там и сидят у тебя голодные! Это было несправедливо. Очень несправедливо.
– Люди.
– Стас не собирался останавливаться.
– Людей делают обстоятельства. Вот этим повезло и они ходят спокойненькие, сытенькие! Ну это пока! Пока так ходят, еще неизвестно… Добренькие, отпускают. А было бы по-другому - все бы из них повылезло, вся грязь!… Потому что слабые все… И вот ты тоже - и умный, вроде, и драться умеешь, а все равно ты ни хрена не понимаешь! И ты будешь глотки грызть, просто тебя не прижимало еще по-настоящему!… И вот тогда ты поймешь кто такой человек!
– Если верить луже, - спокойно сказал Макс, аккуратно засунув бычок в сугроб, руки у него слегка дрожали.
– Человек довольно зыбкое, мутное и мелкое существо. Я прочел это как-то в газете. В разделе анекдотов. Только я не смеялся. Ничего, по-моему, смешного. А тебе, Стас, смешно?
– Сам ты лужа!
– у того тоже руки дрожали.
– Да! Зыбкое! Да! Мутное! Да! Мелкое!
– И ты?
– Да! И я! И я тоже! И я как все…
Вечером в комнату Егора и Максима постучали, дежурная позвала ужинать. Ужинали здесь же, в одном из номеров, только пошире и без кроватей.
Со Светой пришли Денис и высокий худой парень с меланхоличным лицом. Оказалось, что это и есть брат Дениса командующий Валера. Братья были непохожи.
Стол был вкусный: мясной и даже хлебный.
Егор в этот раз перед Светой уже не так робел и даже отважился на пару реплик, хотя в этот раз она показалась еще красивее.
Ее естественность была особенного, драгоценного рода, тонкая и неподдельная. Она ела, смеялась шуточкам Макса, порозовела, выпив со всеми водки разок. Все это она делала легко, как дышала. Говорила мало, слушала внимательно, то серьезно, то улыбаясь.
Ее можно было бы назвать Галадриэль, но Света - это было еще лучше.
Стас помалкивал, Денис улыбался, Тезка блаженно отмалчивался, а Валера меланхолично жевал и, казалось, все время думал о чем-то своем.
– А ты всегда такой молчун?
– вдруг спросила Света, сидевшая почти напротив.
– Н-нет.
– Егор улыбнулся несколько растерянно.
– Да у нас и помолчаливее есть.
– смущенно показал подбородком на
– Он молчун, да… Ему так хорошо, а тебе?
– Мне?… Мне… Мне кажется что ты очень красивая!
– неожиданно для себя выпалил Егор и чуть было не вскинул руку прикрыть предательский рот.
– Ну, старик, это тебе не кажется! Спасибо, Макс. Все заулыбались.
– Ты тоже.
– Света глядела прямо и серьезно. Егор почувствовал, что краснеет, краснеет. Уши запылали.
Вдруг будто висок заболел. Поднял глаза и наткнулся на Валерин взгляд. Краска схлынула так же быстро.
Один раз в своей жизни Егор встречал уже такие глаза. И теперь они ему иногда снились. В некоторых снах он убегал от них. В других стрелял. Прямо в эти глаза. Стрелять было трудно, на спусковой крючок приходилось давить обеими руками и пуля страшно медленно вылетала из ствола. Он подталкивал ее взглядом изо всех сил, но она все равно падала, не долетев. Потом просыпался, понимая, что опять не успел.
И тут будто судорога прошла по Валериному лицу, оно мучительно исказилось, он тряхнул головой. Странно, но когда он посмотрел опять, глаза у него были совсем другие. Валера, как-то даже робко, улыбнулся.
Кроме Егора никто, похоже, этих метаморфоз не заметил.
– Что с тобой?
– с тревогой спросила Света.
«Что с тобой». Как легкий весенний ветерок, и все. И небо чистое. Он улыбнулся виновато.
– Нет. Нет, ничего. Все хорошо.
А Максим разошелся не на шутку. Потребовал гитару, начал петь. Пел он так себе и в аккордах путался, но очень старательно и мило. На него редко такое находило. Хотелось подпевать. И Егор подпевал. И Света подпевала. Да все подпевали, даже Тезка, мотая башкой, отдельные фразы. Макс такие все песни вспоминал, что нельзя было не петь. Стас вроде делся кудато, все на часы смотрел, на свидание, наверно, побежал, смешной. И Валера тут тоже рядом сидел и пел с грустными глазами. Что же ему такого пришлось сделать в жизни, бедняге?
Свечи мерцали, Макс что-то мурлыкал под нос. Егор сидел в углу в кресле и всех любил. Там и заснул.
Утром засобирались в дорогу.
Пришел Денис, принес записку от Светы.
«Счастливой дороги, ребята. Очень рада была познакомиться. Приезжайте когда хотите, хоть в гости, хоть жить, будем рады! Удачи. П.С. Дождитесь провожатого, покажет вам дорогу до трассы».
«Хоть жить»! Егор с Максимом переглянулись.
Неожиданно вспомнились глаза Валеры.
Каждый должен свои задачи решать. Сейчас им надо ехать. Может потом?
Пока грузились, Денис показал журнал с записями и рассказал еще раз, уже подробнее, кто и когда проезжал.
Бульдозерами республиканцы перегородили дорогу недавно, с месяц назад, по предложению любознательного Валеры. За этот месяц в М. прошло несколько машин, но главным было не это - оттуда никто не ехал.
И эти пока не возвращались.
У Максима, что называется, глаза загорелись.
Егор рассказал про фуру, встреченную на дороге и, видимо, застрявшую. Денис обещал помочь им. И на я-ских заодно нажаловались, раз уж тут столько БТРов.