Девица с выкрутасами
Шрифт:
— Нет. Едет.
— Молчит себе в тряпочку и подчиняется бабским распоряжениям? Какой-то очень уж Лёлик пассивный. Тебе не кажется?
— По капусте её волок, — буркнул Кайтусь.
— Собака его больше волнует, чем Стася. А наша несчастная героиня калитки даже не проверила, а вот в подвал ломанулась, чтобы уж точно обратного ходу не было. Бред сивой кобылы! А дикая ненависть обеих панёнок, запавших на Лёлика, тебе ни о чём не говорит? Или этого тоже никто не заметил?
— Не многого ли ты хочешь от судьи? — съязвил Кайтусь.
— Судьи! — яростно фыркнула Патриция. — А героическая оборона в дачных казематах? Если это изнасилование! Какая же сволочь за всем этим стоит?!
На последний вопрос Кайтусь ответа не дал.
Уже по возвращении из Лонцка для Стаси начались трудные времена.
Самый нервный период с жутким трепыханием где-то внутри уже почти прошёл, ситуация прояснилась, но от этого стало только хуже. От родной сестры, дружившей с Гоноратой, Стася узнала, что Лёлик и в самом деле обзавёлся невестой, которая, почитай, поселилась у них дома, и дата свадьбы, того и гляди, будет назначена. Зажицкая тоже почти что получила отставку, ходила мрачнее тучи, а девчонки как-то при ней шутили, что Элька — не промах, раз уж поймала мотылька, то не выпустит. Стася чуть было не ляпнула, как же так, ведь говорил, что женится только на девственнице, при чём же тут Элька?
Так она и трепыхалась, когда повстречала Гонорату с Павловской. И не выдержала, спросила про свадьбу Лёлика. Гонората явно без энтузиазма подтвердила, что да, собирается жениться. Когда, не сказала, и довольной не казалась. Не будь Стася так занята собой и своими чувствами, наверняка заметила бы, что Гонората отнюдь не в восторге от будущей жены брата и всю эту затею со свадьбой ничуть не одобряет.
А Стасе во что бы то ни стало следовало увидеться с Лёликом, ведь ситуация сделалась критической, и процесс соблазнения просто необходимо было ускорить. Ничего лучшего придумать не смогла, как только заявить, что у неё к нему срочное дело.
— Нет его, — сказала Гонората. — На даче работает, вернутся с отцом только к вечеру… — И вдруг вспомнила, кто ещё там, на даче, отирается. Гонората даже специально не задумывалась, интрига родилась сама собой, тем более что Стася торчала рядом, как приклеенная. О Лёлике спрашивает, вот и отлично, втюрилась она в него или нет, а пригодится. — У нас тут вечеринка намечается, — равнодушно добавила Гонората, — Юрка Зажицкий приехал, может, зайдёшь?
Не появилось ещё на свете такой силы, что заставила бы Стасю отказаться, и приглашение было немедленно принято. Она подождала на лавочке, пока девчонки управятся с каким-то своим делом и вернутся за ней. Готова была дожидаться хоть до утра. Ей и в голову не пришло, что тем самым полностью демаскирует свои так неумело скрываемые планы и чувства в отношении Лёлика. А девчонки дурами уж точно не были. Все втроём пошли к Климчакам.
В Стасиной голове царил полный сумбур: первый раз в гостях в этой квартире, а в перспективе — Лёлик. Как себя вести? Смело, развязно и соблазнительно или, наоборот, скромно и сдержанно? Заставить его проявить к ней интерес? Сидеть тихо, ждать и притворяться равнодушной? Нет, это отпадает, сам он не начнёт, не очень-то его Стасина добродетель привлекает, да и вообще, сколько можно тянуть, того и гляди будет поздно. Может, и правда, доказать ему?
И тогда он женится на ней, а не на какой-то там Эльке!
Слишком всё быстро закрутилось. Стася предпочла бы помедленнее, поспокойнее. Понятно, что ничего обдумать она не успела, пыталась разобраться в своих ощущениях, да тоже не вышло. С одной стороны, над всеми смешанными чувствами главенствовало нетерпение, а с другой — извечное, чтобы не сказать, клиническое: и хочется, и колется…
Это и представляло собой главную проблему, на решение которой требовалось время. А времени-то и не хватало.
Человек более опытный и то испытывал бы затруднения, а что уж говорить о Стасе! Поставив в итоге на контролируемое дерзкое соблазнение, она не рассчитала свои силы. Знала, что алкоголь позволяет расслабиться, отпускает моральные скрепы, чувствовала, что ей трудно будет преодолеть собственную сдержанность, а надо действовать вопреки себе, против своей натуры, вот и забыла про закуску, приняла допингующий продукт на пустой желудок.
А стол изобилием не блистал. Водка и печенье — кошмарная парочка! Зажицкие не появились, а посему начали втроём: Гонората, Павловская и Стася. Гонората легко пьянела, водки не любила и поэтому сразу принялась себя ограничивать. Стася знала, главным образом из книг, ну, и по своему мизерному опыту, что дамы не пьют как сапожники, никакого хрясь сразу по стакану! — а только маленькими глоточками, по чуть-чуть, а приличные деревенские женщины, вообще, выпивая рюмку, прикрывают рот передником. В застольях, где Стасе доводилось участвовать, главным напитком был «папа с мамой», то есть сладкий вишнёвый сок со спиртом, а сей нектар очень удобно было пить по полрюмки. Вот она машинально и применила известную методу в новых обстоятельствах. Только Павловская, имевшая крепкую голову, опрокидывала рюмку как нормальный человек.
Гонората помнила про свою интригу, слух у неё был хороший, и, как вернулись работники, уловила. Она завела пластинку, заставила Стасю поднять тост, долила её рюмку доверху, слегка удивившись, что девушка не возражает. В стоявшем на столе графинчике, который своей элегантностью должен был подчёркивать изысканность торжества, оставалось уже на донышке.
Павловская встала из-за стола, подошла к буфету, спокойно достала оттуда непочатую поллитровку и предъявила на всеобщее обозрение.
— Вот, пожалуйста! Есть ещё!
На эту презентацию и угодил вошедший из кухни Лёлик.
Он не кинулся очертя голову в бездну разврата и не воспылал безумной страстью при виде Стаси. «Добрый вечер, девушки», — только и сказал. Стася же совсем растерялась, беспомощно огляделась, схватилась за графинчик и поболтала остатками водки.
— Гонората, ты почему так плохо пьёшь, — высказала она претензию хозяйке. Это должно было прозвучать задорно, а вышло, скорее, жалобно. — Здесь ещё чуток есть, с кем мне выпить?
— С Лёликом, — посоветовала Гонората и достала из буфета соответствующую ёмкость. — Из меня никудышная компания, от водки сразу плохо делается, а вот Лёлик — другое дело, может поддержать.
Лёлик, конечно, мог, но в данный момент не хотел.
— Господи, отстань, что это вам так приспичило?
— Тоже мне трезвенник выискался, трудно, что ли, с ней выпить?
— Я устал, только что со стройки. Мне есть хочется.
Гонората заподозрила неладное.