Девичий паровозик
Шрифт:
– Там про Дашку, маму, про меня, про тетю Аду.
– То, что нужно.
– Чужие дневники нельзя читать посторонним.
– А я посторонний?
Этот вопрос окончательно поставил девушку в тупик.
– Лучше я вам деньги отдам, – сказала она вдруг.
– Ну, вот придумала, как меня на лопатки положить. Хорошо. Это я так просто спросил. А про меня там есть?
Варя покраснела:
– Да ну вас, я пойду.
– Все! Все Варя. Твои секреты пусть останутся с тобой. Мне они не нужны. Поверь! Это я чисто как писатель интересуюсь, изучаю твой внутренний мир.
– Для книги?
– Конечно. А для чего еще. Мне же интересно, что пишет девочка в этом возрасте. Я же сам не был девочкой, а у тебя все записано.
– Да там глупости одни, я же совсем наивная была.
– А сейчас?
– Теперь другое дело.
– А если закрыть бумажками секреты остальное можно?
– Ну, наверно.
– Тогда договорились. Как надумаешь, приходи. Буду ждать тебя. На этот случай у меня есть пастила.
– А что это такое?
– Попробуешь. Узнаешь, думаю, тебе понравится, Дашу угостишь.
– Так я завтра и приду.
Я стал собираться на берег. Засунул подальше за шкаф сверток с документами и наган. Придвинул его плотней навалившись всем телом. И вдруг почувствовал, что кто-то за мной наблюдает. Я обернулся. В проеме двери стояла Маша!
Выглядела она эффектно. На ней был приталенный пиджак из пан-бархата серого цвета, с подкладкой из шелка и рукавами кимоно. Он дополнялся многоуровневой широкой юбкой из креп-сатина украшенной бисером, бахромой и кружевами. Она, молча, похлопывала сложенным зонтиком по руке и подбоченясь смотрела на меня с вызовом.
– И долго вы будете отсиживаться в вашей конуре? – Промолвила она после паузы.
– Вы меня напугали, прячу свою секретную канцелярию.
– Сидите, как паук, девушек заманиваете в свои сети.
– Я уж и сам этому не рад. Даже были мысли утром уехать, да вот задержался, – развел я руками.
– Герой-любовник!!! – Сказала она язвительно.
– Спаситель нации, полагается памятник при жизни.
– Да-да! И что даже пройти не предложите спаситель?
– Проходите, я за вами поухаживаю, куда вы изволите присесть на стул, на кровать, под кровать?
– Ах! Так! Еще издеваетесь, – она замахнулась на меня зонтиком, стараясь попасть по голове. Я прикрылся руками.
– Только не по спине.
– Ага! Я совсем забыла. Теперь-то я знаю куда бить.
Я поймал ее за руки, завел их ей за спину и приник к ее губам. Она запрокинула голову, шляпка упала на пол. Это было долго. Когда я ее опустил, глаза ее еще долго были как пьяные.
– Это я удачно зашла! – Сказала она, наконец, приходя в себя.
– Долго! Очень долго вы не приходили моя милая Мария Александровна.
– Хаха..ха..ха! Как вы заговорили. А сами чуть не уехали, ждали, когда я приду и упаду к вашим ногам.
– Женские души неисповедимы. Я давно у ваших ног.
– Ну, хватит. Собирайтесь. Я вас не простила, конечно, но это не исключено.
– Куда мы идем.
– Прямо прямо и прямо пока не упремся в воду.
– А обыватели?
– Близко подходить не будем, посидим на бережку вы не против?
– А что взять? Вот есть галеты, лимонад, пара плиток шоколада, шампанское.
– А все и берите, кроме шоколада.
Глава 6
Берег нас встретил ласково. Вдали виднелись деревянное казино, «раковины Афродит» – плетеные кабинки, защищавшие отдыхающих от ветра и песка. Песочные дюны, веселая публика, степенно гуляющая и постоянно жующая, местные модницы, галантные франты.
Мы хотели пройти в легкую беседку. Но туда иногда заглядывали гуляющие пары.
Подумав, мы уселись на крошечной полянке среди кривых сосен. Ольховый подлесок и редкие осины защищали нас от посторонних взглядов, хотя мы сами могли видеть все, что творилось на берегу. Небольшое покрывало служило нам столом. Я сходил к дымному строению больше похожему на сарай. Подождав в очереди, купил четыре палочки шашлыков. Пока стоял, смотрел на гуляющих вокруг девушек в купальных костюмах. Костюмы представляли собой, легкий комбинезон без рукавов из тонкого трикотажа, на головах у них были резиновые шапочки. Были и плащи для купания, как правило, более богато отделанные и украшенные контрастными вставками и даже позолотой. Изредка девушки проходя, бросали томные взгляды в мою сторону. Были и хорошие на личико.
Маша лежала в неге, поджидая меня. Она выше колен подняла юбку и постоянно поправляла вырез, на сорочке, предоставляя солнцу ласкать ее грудь.
Я открыл шампанское. Она вздрогнула от хлопка и посмотрела на меня укоризненно. Я, отставив бутылку, поцеловал ее, полулежа в губы потом в начало груди, а потом добрался и до груди. Она испуганно подкинулась и начала испуганно оглядываться.
– С ума сошли!
– Все хорошо! – сказал я и подал стакан с шампанским.
– Прошу вас, не нужно этого делать. Пощадите меня. Один неосторожный взгляд и я не знаю, чем это может кончиться, нам нельзя забываться.
Шампанское было теплое, но резкое и сразу шибало в нос. Маша сдерживалась, пока ее не пробила слеза.
– Клин клином, – сказал я подавая новую порцию. Вторая порция пошла лучше.
Я смотрел на ее мокрые красные губы.
– Иди ко мне!
Она, оглянувшись, прильнула всем телом. Опять дело кончилось слетевшей шляпкой.
– Ну, всё, всё! – говорила она в возбуждении. Нам не надо распаляться. Предлагаю немного освежиться в воде. Оставив провизию, мы порознь спустились к берегу. Финский залив очень мелководен, и 100 и 150 метров можно пройти, а воды будет по пояс. Я взял на прокат парусиновую кибитку с возницей, в которой, купающихся вывозили в залив, чтобы они не шлепали по мелководью. Таких белых кибиток было разбросано по берегу, и в воде, великое множество, и это, судя по всему, был доходный бизнес для местного населения.
Когда наша повозка проезжала мимо Маши, я велел притормозить, и мы уже скрытые от посторонних глаз заехали далеко от гуляющей толпы на берегу.
Маша, визжа и высоко подняв юбку, бросилась в воду. Я сидел и смотрел, как она счастливая и возбужденная делала разные пируэты и кульбиты в воде. Под юбкой у нее были надеты облегающие розовые женские трусы почти по колено из нежного батиста и украшенные тончайшими кружевами и рюшами.
– А вы?
Я отказался. Если купаться так, купаться, а такие плескания не по мне. Да и шампанское расслабило. Как маленькая девочка, забывшая на время, что этот мир существует и что это неприлично и вызывающе, она прыгала, хохотала, нащупывая ребристое дно, в итоге вымокла основательно. Возница почти не оглядывался, скучно что-то жевал. В основном мы видели только его спину, прикрытую френчем военного образца. Не менее четверти часа она барахталась и потом в изнеможении с моей помощью залезла обратно.