Девичий паровозик
Шрифт:
Я взял бокал. Поцелуй ее мне впрочем, не показался противным. При определенных обстоятельствах все может быть. Впрочем, мне необходима была пауза, нужно было время собраться с мыслями.
«Если она сейчас уйдет, то неизвестно чем кончится! Как быть?!! Что же делать?!! – думал я, – Нужно найти выход. Выход должен быть. Рядом в трех шагах находилась девушка, молодая женщина, от которой я был без ума, а тут эта свалилась мне на голову. И как ловко все устроила, моралистка чертова. И не вывернешься. Ищи! Ищи выход! Выход должен быть!!!».
Последняя
Аида запустила мне руки за рубашку и стала гладить волосы на груди, потом принялась крутить в пальчиках мои соски. «Оказывается, мужская грудь тоже отзывчива на эти ласки! – подумал я, – но нет, это, же выход. Надо ссылаться на мужскую природу. Точно. Так и буду упирать на это».
– Слушай Аида! – сказал я миролюбиво.
Она сразу по голосу почувствовала изменения в моем настроении и прислонилась своей щекой.
– Слушаю. Вся во внимании.
– Понимаешь, ты женщина опытная, а у мужчин сама знаешь, как устроено если не ЭТО.. то и не ТО!
– Что так плохо?
– Не уверен, но вроде так.
Она встала, внимательно посмотрела на меня ниже пояса. Вроде все, соответствовало действительности. У меня затеплилась слабая надежда на благополучный исход. Природу не обманешь! Я оглянулся на кровать. Наверно Маша все слышала и оценит мою находчивость.
Девушки подкрутили ручку на граммофоне и поставили новую пластинку. Контральто знаменитой В. Плевицкой наполнило комнату. Сквозь легкий треск полился романс «Золотым кольцом сковали».
Аида степенно прошла к зеркалу. Я напряженно следил за ней. В шаге от нее была Маша. Она расчесала челку. Похлопывая ладошкой, поправила прическу на голове. Переколола пару шпилек. Выпустила в районе ушей два длинных волнистых локона закручивая их на пальцы и удовлетворенная результатом вернулась. У нее были богатые пышные волосы, и она это знала. Видимо совсем недавно над всем этим великолепием хорошо поколдовал местный парикмахер.
– А мы это сейчас поправим.– Сказала она, наклоняясь к моему уху.
– Как?
– Увидишь.
Она захлопала в ладоши.
– Девочки-сестрички музыки конец. И идите ко мне. Так. Вы у меня в спектаклях играете.
– Да тетя Ада.
– Танцевать умеете? Песен без счета знаете?
– Да тетя Ада.
– Сегодня все будет по-другому. Вы будете так же петь танцевать, но только с одной очень маленькой особенностью вы это будете делать без одежды.
– Как? Что? Нет!
– Нет! Нет! Нет!
Заверещали хором девушки, и лица их зарозовели.
– Я еще не все сказала. Не перебивайте. Все это, чтобы вам не бояться вы будете делать с завязанными глазами. Михаил смотреть на вас не будет. Ведь, правда, Михаил? Вы же его боитесь, думаю, а не меня?
Девушки, потупившись, молчали.
– Забыли, как я вас вырвала из рук кучера Яшки Хромого, когда он вас в ямщицкую потащил? Кто вас спас, взял к себе убогих. Кто мне ноги целовал.
Девушки молчали, взявшись за руки.
– Ну, выбирайте, иначе вы сами знаете. Знаете? Не надо объяснять?
Девушки переглянулись.
– Не слышу?
– Знаем. Да, тетя Ада, – с трудом по очереди промямли девушки.
– Вот и хорошо. Значит договорились. Никто на вас не покушается. За погляд денег не берут, а я вам куплю обновки из джерси и шали с бахромой как обещала.
Аида нашла тряпку, разорвала с треском ее наполовину, и плотно подвернув в два раза, завязала девушкам глаза.
– Михаил! Отворачивайся! – сказала она картинно и громко и махнула мне рукой, что это меня не касается на самом деле, – отвернулся? Давайте девочки никто на вас не смотрит. Не бойтесь.
Девушки еще помялись немного и наконец старшенькая Даша, неохотно повела плечом. Легкий муслин сполз с плечика. Тоже она сделала и другой рукой. Материя повисла на локтях, оголив нежную белую грудь девушки. Она чуть отвисала вниз, но была упруга и полновесна. Большие пятна сосков смотрели чуть раскосо в стороны. Сами сосочки были крупные и длинные.
– А что Варвара у нас скромничает! – обратилась она к другой девушке.
Не отворачивайся, не нужно этого делать. Я же тебе говорю, что кроме меня никто не подсматривает. Давай.
На Варе был надет белый халатик из хлопка, похожий на длинную ночную рубашку прямого кроя, подпоясанный на бедрах. Такие платья-рубашки с вышивкой, напоминающей узоры крестьянских полотенец, были тогда очень распространены в Малороссии. Варя теребила концы пояса, не отваживаясь их развязать. Наконец она решилась. Развязала, и он, выпав у нее из рук, упал пол. Она попыталась на ощупь найти его на полу и когда нагибалась, полы халатика разошлись, обнажая худые ножки, и легкую поросль в низу живота. Найдя пояс, она встала и сильней запахнулась.
– Ну, ну давай Варя!
– Я и Даша думаем, что в каждом человеке есть бес, который соблазняет на все дурное, сказала она запальчиво и громко, – и решившись, очень медленно нерешительно стянула халат, и чуть сгибаясь, прикрыла рукой грудь и внизу маленькой ладошкой начало ног.
– Что ты девочка в этом понимаешь. Бес! Конечно бес. Вселится, куда бежать не знаешь. Та-ак! Волосы, украшение на голове поправь.
Варе ничего не оставалось, как убрать последние преграды. Взгляд Михаила непроизвольно упал на низ живота девушки. Он как магнитом притягивал и гипнотизировал. Как будто легкая бородка старца неожиданно поселилась у нее между ног и сжатая бедрами не пропускала любопытный в неосторожный взгляд. Мальчишески угловатое, не сформировавшееся тельце ее в страхе подрагивало. Острые коленки, узость в бедрах и слабо выраженные мышцы в области таза, тем не менее, прельщали именно своей незавершенностью форм. Грудь у ней была маленькая, но торчащая вперед. А сосочки, круги под ними, были розовато-пастельные, сморщенные, как бы вдавленные и недоразвитые.