Девочка и пёс
Шрифт:
Демонический пёс опустил голову и багряное сияние его глаз погасло. Он словно потерял интерес к своему собеседнику. Но Ронберг решил что это добрый знак. Он почувствовал себя увереннее. Страх казалось совершенно исчез и на смену ему вдруг явилось любопытство. Ведь как не крути перед ним сейчас сверхъестественное существо. Что если у него прямо сейчас можно получить ответы на "вечные вопросы". Правда он и сам точно не знал на какие именно "вечные вопросы" ему хотелось получить ответ в первую очередь. Есть ли бог? Есть ли ад? В чем смысл этой дрянной жизни? Зачем бог позволил быть злу? Бессмертна ли душа человечья? На что похожа загробная жизнь? Так ли уж чудовищны адовы муки, как рассказывают священники? Действительно ли предсмертное покаяние надежно списывает все грехи целой жизни? Что сначала дух или плоть? Горит ли Неугасимое пламя в Пещере Адама? Верно ли что злые духи бояться железа, соли и невинной крови?
– Присесть бы мне, господин Шак, ноги старые, не могу долго стоять, – осторожно проговорил Ронберг.
Это была своего рода проверка, стоять он мог без труда и дальше, но ему хотелось знать позволит ли пёс ему некоторые вольности.
– Только ноги?! – Усмехнулся Кит.
Старый разбойник вздрогнул и страх холодной змейкой скользнул по его сердцу. Он готов был поклясться что это адское создание и вправду ухмыльнулось, разведя губы и сощурив на миг глаза. Но разве это возможно для того кто сделан из железа?!
– Садись.
Ронберг сходил за ограду за одной из низеньких скамеек, на которые вставали разбойники, чтобы возвыситься над деревянными щитами. Устроившись напротив собаки, он попытался установить, подперев камнями, свой факел. Но тот никак не хотел стоять прямо.
– Это ни к чему, – сказал металлический пёс и выдохнул на пламя струю некоего беловатого газа. Огонь факела тут же увял, сжался и через секунду совершенно исчез, погрузив площадку в ночную темноту. Ронберг сидел и боялся пошевелиться. Его недавно обретенная уверенность стремительно таяла. Погасший факел свалился на землю.
Кит чуть выдвинул вперед правую лапу и она засветилась малиновым, словно угли костра, светом. Затем свет стал ярче, как будто лапа раскалялась. Ронберг, как завороженный, глядел на неё. В конце концов лапа приобрела ровное теплое чуть желтоватое свечение, вполне комфортно осветив площадку.
– Чудеса, – восхищенно проговорил Ронберг.
– Ты явился за чудом?
– Н-нет, – не уверенно сказал бриод. Ему вдруг подумалось, а что если попросить золото прямо у "господина Шака" и не связываться с черными лоя. Но эта мысль напугала его, дьявольское золото до добра точно не доведёт, лучше уж старый добрый металл из штолен чумазых маломерков.
– Ты хочешь золота? – Спросил пес.
– Нет!
– Это хорошо. Потому что ты наверно понимаешь, что я не стану оказывать любезности тем, кто пытался убить меня.
– Ты должен понять, господин, что мы ведь не по умыслу злому, не из какой-то неприязни к тебе затеяли это. А только лишь исполняли волю нашего повелителя. И не убить мы тебя хотели, а-а…
– А что? – Искренне удивился Кит.
– Ну как бы…, – Ронберг подергал себя за бороду, – как бы проводить вас из нашего города.
Кит отчетливо улыбнулся, чем снова поверг бриода в немое потрясение.
– То есть хотели выпроводить меня вон? – Уточнил пёс.
– Не то чтобы вон, просто хотели… хотели помочь тебе выйти из города, – упавшим голосом закончил Ронберг, понимая как нелепо и глупо это звучит.
– Как же я сам не догадался! Ведь именно поэтому вы хотели выколоть мне глаза, вонзить в горло копье, разрубить на части секирой и сжечь. Всё для того чтобы помочь мне выйти из города.
Ронберг подавленно молчал. Ему было и страшно и стыдно. Он с ужасом осознал, что демон, судя по всему, слышал все их разговоры на крыльце Цитадели. И ему было крайне неприятно понимать насколько убоги его, смахивающие на детский лепет, оправдания. Он, старый, бывалый, убеленный сединами, изукрашенный шрамами, хлебнувший кадку горя и ушат беды, переживший уйму стычек и лихих переплётов, пиленный-перепиленный деревянной пилой злодейки судьбины, и вдруг так отвратительно юлит и егозит, чуть ли не пуская слюни. Но всё же, несмотря не на что, ему не хватало решимости сказать этому чудовищу прямо в глаза, что гроанбуржцы пытались его убить. Хотя это было очевидно. Единственное что немного подбадривало его, то что пёс говорил не гневно, а скорее насмешливо.
– Не сердись, господин. Умом не богаты, а сердца и на медяшку не будет, – самоуничижено проговорил Ронберг, окончательно впав в отвращение к самому себе. И стянул с головы теплую меховую шапку, словно каялся.
– Так чего же ты хочешь, человек по имени Ронберг? Чтобы я "вышел из города" сам?
Бриод смущенно покашлял, прочищая горло.
– Я понимаю, что твои лапы…, – Ронберг вдруг испугался что такое "животное" название может оскорбить пса и замолк.
– Не действуют, – закончил за него Кит.
– Ну да. И я пришел узнать не согласишься ли ты, господин Шак, чтобы мы…, – он снова закашлялся и смял грубыми заскорузлыми пальцами шапку, – чтобы мы помогли тебе.
Кит с интересом уставился на старого разбойника.
– Как?
– Подняли бы тебя и уложили бы на телегу. Если ты конечно позволишь приблизиться к тебе и прикоснуться. И-и…, – он помахал ладонью, – увезли бы тебя из города. Куда захочешь.
Повисло молчание. Ронберг чувствовал облегчение, так или иначе он сказал всё что намеревался и остальное зависело от адского демона. Кит же с воодушевлением воспринял такой поворот и теперь быстро размышлял как ему поступить. До полного восстановления задних лап оставалось еще около 20 альфа-часов. Если разбойники погрузят его на телегу и повезут в сторону Аканурана, он выиграет время. Не то чтобы оно сейчас имело большое значение, уже не приходилось сомневаться, что судья успеет передать Элен верховному претору и, так или иначе, освобождать девочку придется из дома герцога. Но всё же Киту очень хотелось как можно быстрее оказаться поближе к своей юной хозяйке, по крайне мере в одном с ней городе. Оставался только вопрос с Хишеном. Если принять предложение Ронберга, то Кит не сможет провести "устранение" повелителя Гроанбурга. "Но может оно и к лучшему?", подумал пёс. Он так до сих пор и не пришел к однозначному выводу как ему следует поступить с миваром. И хотя предварительные результаты параллельного мыслительного процесса, посвященного этому вопросу, явно говорили в пользу "устранения", мысль об убийстве человека всё же крайне смущала робота. И он был склонен к тому чтобы поспособствовать обстоятельствам, которые избавят его от необходимости делать это.
– Хорошо, я согласен.
Ронберг воззрился на демонического пса с удивлением. Он никак не ожидал, что всё получится так просто и быстро. С его точки зрения размышления собаки заняли меньше секунды. Он заподозрил неладное.
– Могу ли я быть уверенным что вы, господин Шак, позволив нам приблизиться к тебе, не…, – он пытался подыскать подходящее слово, но не представлял какое тут подходящее. Монстр мог причинить вред людям множеством способов. Ронберг уже не сомневался, что пёс, как и сказочные драконы, способен выдохнуть из себя облако пламени. Он видел это днём и чувствовал обжигающий жар из пасти зверя сейчас. И ему весьма красочно представилось как пёс подпускает к себе разбойников, а затем, с сатанинским хохотом, испепеляет их.
– Разве я не вытерпел достаточно от вас, при этом никому не причинив вреда? Даже вашего славного рыцаря Жору-Мясника я не тронул, а лишь запутал и напугал, дабы он отступился от меня.
Но Ронберга это не слишком убедило. Возможно пёс никого не трогал только потому что не мог двигаться и люди оставались для него вне досягаемости. Он припомнил как пёс кричал его голосом, дурача несчастного Жору, и как Вархо многократно утверждал, что демон, запрятанный в этом "металлическом чудовище", как никто искусен в обмане и лжи. Но что тут сделаешь? Ведь он сам пришел к дьявольскому созданию с этим предложением и значит придется рискнуть. Не требовать же у пса поклясться Святым Крестом или именем божьим, что, когда разбойники будут грузить его на повозку, он никому не сделает дурного. "С другой стороны, может быть это Она", с усмешкой подумал Ронберг. Удача. Ему никогда особо не везло в жизни. Ни в любви, ни с погодой, ни с друзьями-товарищами, ни в деньгах, ни в азартных играх, ни в охоте и даже с рыбалки он вечно возвращался без рыбы. И разные мелкие хвори постоянно досаждали ему казалось с самого детства. И всякие бытовые несуразицы, вроде протекающей крыши, соскочившего с топорища топора, треснувшего горшка с кипящим супом, загнанной в палец иглы или охромевшей лошади с неизменным упорством преследовали его. Но при всём при этом он умудрился выжить в бесчисленных битвах и стычках и дотянуть до такого возраста, который при его ремесле казался почти сказочным. И потому он так до сих пор и не определился считать себя счастливчиком или неудачником. Но что если на старости лет капризная Фортуна решила по-настоящему вознаградить его и на этот раз у него получится всё что он задумал. Одураченное металлическое чудовище позволит спокойно погрузить себя на телегу, он также спокойно отвезет его прямо в жадные руки черных лоя и Делающий Пыль заплатит за драгоценного асива килограммы и килограммы золота. У Ронберга аж потеплело где-то в животе от этой приятной мысли и он решил больше не мучить ни себя ни пса подозрениями.