Девочка и Звезды
Шрифт:
— Мы нашли его вместе с телом Джеррига. — Яз заговорила прежде, чем Квелл успел ответить.
— Джеррига! — Это заставило Арку подняться со стула. Они все стали спрашивать одновременно, на каждом лице отразилось потрясение. Были ли с ним другие? Он что, дрался? В какой пещере? Как давно это было?
Арка и четверо вокруг нее вскоре принялись громко спорить между собой. Даже Иксен обрел голос:
— Ты сказала, что они не тронут остальных. Моя мать все еще в поселке!
Яз подвела Квелла к Турину и Эулару. Как бы ни была мала группировка Арки, она явно не имела единого мнения. На
— Яз. — Турин шагнул к ней, словно собираясь взять ее за руки, но запнулся. — Мы думали, ты умерла! Мы думали, что тебя схватили охотники!
— Чтобы остановить Икта, нужно больше, чем один из них! — Квелл двинулся вперед, встав почти между ними. — Мы разобрались с…
— С Куиной и Као все в порядке? — перебила его Яз. Она не хотела, чтобы все здесь узнали об охотнике, которого она уничтожила. Ещё нет. Не раньше, чем она лучше поймет, что происходит. Кроме того, она беспокоилась о Куине. И Као.
Турин кивнул:
— Да, но многие другие — нет. Энца и Херро убиты. Джесса и ее брат тяжело ранены.
Яз не могла сопоставить лица с этими именами. Это напомнило ей, что Турин родился здесь. Этот конфликт значил для него гораздо больше, чем для остальных членов падение-группы. Она протянула руку к его руке и пожала ее на полпути между плечом и локтем — так Икта выражали сочувствие.
— Даже когда тебя здесь нет, ты вызываешь перемены, Яз. — В голосе Эулара не было ни печали, ни радости, как будто случившееся было так же неизбежно, как лед.
Неужели это все из-за нее? Кровь, смерть и друг против друга? Внезапная тяжесть событий заставила Яз пошатнуться под тяжестью усталости, которую она уже несла, почти не в силах удержаться от того, чтобы не закрыть глаза. Она перевела взгляд с Квелла на Турина, оба вытянулись во весь рост, глядя друг на друга, как мальчишки, играющие в воинов. Квелл был ниже ростом, шире в плечах, его сила отражалась на лице, его бледные глаза, обычно такие спокойные, теперь были окрашены чем-то более свирепым. Турин — выше, тоньше, нежнее. Как всегда, Турин выглядел затравленным, неся свою трагедию, как рану, темные глаза сузились над острыми скулами, его волосы были такими же черными, как у Квелла, хотя и дикими, стоячая волна там, где длинные и ровные волосы Квелла падали на плечи. Она позволила себе споткнуться, чтобы отвлечь их от того, чтобы выпустить какие-то острые реплики, стоявшие в очереди за их губами.
— Яз! — Оба бросились к ней. Она пробормотала, что ей просто нужно поспать, и они вместе помогли ей выбраться из пещеры. Майя повела их дальше по ущелью к месту, где можно было отдохнуть.
Яз не увидела комнату, в которую Майя привела ее, и лица тех, кто уже там был. Вместо этого она опустилась на тонкую груду шкур, которую ей приготовили, и погрузилась в сон.
Сны, которые поднялись, чтобы поймать ее, были зелеными и растущими, и где-то в них ее ждал мертвый мальчик.
20
— Я СПЛЮ. — ЯЗ прекращает свои блуждания и стоит босиком на холодном камне. Ледяное небо над ней выгибается дугой, не более чем на длину копья от досягаемости ее пальцев. Со всех сторон, как пузыри под морским льдом, видны Пещеры Сломанных, простираясь от города Пропавших до ямы.
Все пространство вокруг нее сотрясается от той же ледяной песни, которую пели задолго до того, как боги неба и моря сотворили первого мужчину и первую женщину. Яз спрашивает себя, не научились ли великие киты, эти чудовища, которые плавают в непостижимых глубинах и знают тайны океана, своим собственным песням от вечного льда, ибо у обоих много общего: интонации старой печали, неизмеримая память и язык утраты, на котором известны и произносятся истинные имена всех вещей.
Яз садится на корточки, чтобы дотронуться до камня. Когда-то это место покрывала густая темная почва, достаточно глубокая для корней деревьев, достаточно теплая для цветов. Вокруг ее пальцев растет трава, щекоча ладонь, призрачно-зеленая, многозубая, борющаяся за солнце. Она смотрит, и вокруг нее строится воспоминание о сосне и дубе, воспоминание о буке и вязе, поднимающиеся высоко вверх, словно лед — призрак, а деревья — простой факт, здесь и сейчас, всегда истинный.
— Откуда я знаю ваши имена? — Яз встает, и лес становится миром, высоко наверху ждет голубизна, она мелькает и шепчет сквозь мириады листьев и тянущихся рук.
Она идет с теплом и сложностью веток, листьев и опавших желудей под ногами.
— Я сплю. — Но кора под ее руками кажется грубой и шершавой, слишком детальной, за пределами ее способности представлять, слишком твердой для любого сна, в котором спящие руки могут сомкнуться на воздухе.
На поляне дерево, упавшее несколько сезонов назад, тянется к небу, ветви резко выделяются на фоне пухлых облаков. На дальней стороне, в тени деревьев, лань грызет свежие побеги.
Яз глядит на лань, пораженная ее странностью и изумленная тем, что та каким-то образом ей знакома. Словно время, ускользнувшее от нее в пустоте, на самом деле было не потеряно, а было наполнено опытом, и каким-то образом это знание, эти воспоминания начали просачиваться в ее сон.
— Великолепно, правда? — Эррис стоит рядом. На другой стороне поляны лань смотрит вверх влажными глазами и уносится среди деревьев так быстро, что сердце Яз почти гонится за ней.
— У меня нет слов для того, что я здесь увидела. — Взгляд Яз по-прежнему прикован к месту, где стояла лань. Она прожила жизнь в пасти ветра, ее глаза научились находить смысл в сотне оттенков белого и серого. Она жила как одинокая пылинка тепла в бескрайней и безжизненной пустыне. — Слишком много. Слишком много… этого.
Рука Эрриса лежит на ее плече. она понятия не имеет, как такой легкий контакт может быть настолько насыщен смыслом.
— А других людей здесь нет? — спрашивает Яз.
— Здесь нет ничего такого, что не помнит пустота.
— Значит… мы как Зен и Мокка. — Она чувствует, как кровь приливает к щекам.
— Кто?
— Зен и Мокка. — Яз моргает. — Первые мужчина и женщина.
Эррис усмехается:
— Не все мифы — правда.
Она хмуро смотрит на него, внезапно осознав тяжесть его лет, большую, чем всех старейшин, которых она знала, взятых вместе: