Девять неправильных ответов
Шрифт:
Хотя Билл как следует подкрепился и сумел успокоить разбушевавшиеся нервы, ему не удавалось заснуть, а в его состоянии это было необходимо.
«Мне не следовало валять дурака прошлой ночью, — думал он. — Нужно смотреть фактам в лицо, а я едва не расплакался, когда…»
Да и сейчас нервы и эмоции еще не успокоились окончательно. С прошлой ночи Билл не мог заставить себя надеть часы Лэрри Херста. Сейчас они тикали у него в кармане. «В таком состоянии человек легко подвержен галлюцинациям, — продолжал он размышлять. — Я никак не мог видеть Гейлорда Херста. Это был всего лишь невзрачный старичок с газетой и стаканом пива. Видение казалось реальным, но ведь я мог бы
Несмотря на холод снаружи, в салоне было душно. Подняв руку, Билл включил маленький вентилятор, который направил ему в лицо струю прохладного воздуха.
«Даже сейчас, — думал он, — любой нормальный человек сказал бы, что я веду себя как дурак. Лэрри Херст мертв. Вопрос о его наследстве уже не стоит. Но я обещал свести счеты с человеком, который терроризировал ребенка. Даже придя в себя и успокоившись, никакой достойный человек не может забыть о своем обещании. Лэрри был не из тех, кто способен лишить себя жизни. Его убили». [5]
5
Положительный читатель может подумать, что Лэрри Херст инсценировал самоубийство и не был отравлен даже собственной рукой. Это не так. Он был отравлен двумя с половиной гранами цианистого калия, который дал ему некто — видимый или невидимый, находившийся в баре. Отбросьте решение номер два. (Примеч. авт.)
Билла начала одолевать дремота. Откинувшись назад и полузакрыв глаза, он стал перебирать в уме события прошедших суток.
Красные неоновые буквы над баром «Дингала»… Полицейский, которого привела в бар толстая женщина, разговаривающая на ломаном английском и проклинающая иностранцев… Билл поспешил прочь, понимая, что полицейский в любой момент мог его задержать. Первой его мыслью было как можно скорее что-нибудь поесть.
Пройдя несколько улиц, Билл наткнулся на фургон-закусочную. Заказав яйца с беконом, пирожок и кофе, он положил портфель на колени, чувствуя, будто кожа превращается в прозрачный целлофан, сквозь который видны пачки денег. В результате Билл проглотил пищу, не разжевывая, и его едва не стошнило на людях. Две порции бренди в близлежащем баре облегчили муки пищеварения. Через двадцать минут такси доставило его к отелю «Уолдорф».
Швейцар отсалютовал ему, ничего не подозревая. Но, войдя внутрь, Билл заколебался. Светящиеся стрелки с надписями указывали дорогу куда угодно, только не в то место, которое ему требовалось.
Однако с ключом от номера Лэрри в кармане он мог даже не подходить к столику дежурного. В переполненном лифте, где Билл демонстративно помахивал ключом, никто даже не взглянул на него, когда он выходил на девятом этаже. Со вздохом облегчения Билл поспешил по тихим коридорам к номеру 932.
Отправиться прямиком в «Уолдорф» после смерти Лэрри могло показаться чистым безумием. Но ведь в карманах Лэрри полиция обнаружит паспорт на имя Уильяма Досона и его же профсоюзный билет вместе с письмами, адресованными ему в Нью-Йорк.
Никто не станет искать механика Уильяма Досона в отеле «Уолдорф-Астория». Когда полиция выйдет на его след, он уже улетит. Едва ли смерть в захолустном баре явится интересным материалом для американских репортеров, не говоря уже о британских. Поэтому пока что отель был для него самым безопасным местом в Нью-Йорке. Существовала еще одна причина.
Билл хотел повидать Джой Теннент и хоть отчасти разобраться в этой путанице. Куда бы ни исчезла Джой, она должна была вернуться в отель.
Найдя номер 930, Билл снова заколебался и огляделся вокруг. Этот номер был соседним с номером Лэрри и, по всей вероятности, принадлежал Джой.
Откровенно говоря, Биллу не улыбалось застать Джой, поджидающую его со своей кошачьей усмешкой. После смерти Лэрри только она знала, что портфель с деньгами находится у Билла. Если Джой намеревалась обвинить его в краже и убийстве…
Но этого нельзя допустить! Десять тысяч долларов означали для него возвращение к учебе, уплату долга престарелым родителям в Сассексе, наконец, орудие мщения Гейлорду Херсту. Они означали все — кроме Марджори.
Кроме того, вряд ли Джой решилась бы на такую попытку. Если то, что он подозревал о ней, было правдой, она бы никогда на это не осмелилась. В любом случае он должен повидать ее! Вставив ключ в замок номера Лэрри, Билл бесшумно открыл дверь. Джой там не оказалось.
Мягкое освещение смягчало блистательную роскошь просторной спальни. Дорожный сундук Лэрри Херста, все еще запертый, так как Лэрри не хватило времени его распаковать, стоял рядом с двумя чемоданами и портативной пишущей машинкой.
Открытая дверь вела в столь же роскошную ванную. Другая дверь, в правой стене, очевидно, соединяла комнату с номером 930. Засов с этой стороны был отодвинут.
Билл постучал по панели. Ответа не последовало. Повернув ручку, он обнаружил, что дверь не заперта и с внешней стороны.
Шагнув в темную комнату, Билл включил свет. В пустом помещении находились открытый дорожный сундук с инициалами «Дж. Т.», шесть чемоданов и кожаная шляпная коробка. Широкую низкую кровать скромно прикрывал голубой с серебром полог. На туалетном столике лежала модная шляпа.
Погасив лампу, Билл вернулся в комнату Лэрри и сел на кровать.
— Джой должна вернуться этой ночью, — вслух произнес он.
Билл достал сигарету и повернул колесико серебряной зажигалки, но, сообразив, кому она принадлежала, задул пламя и отшвырнул ее. Вспомнив о часах, он сорвал их с запястья, потом зажег сигарету спичкой, но тут же потушил ее и растянулся На кровати, заложив руки за голову и уставясь в потолок…
«Внимание!»
За окном уже рассвело. Никаких звуков не было слышно. Но Билл вскочил в мятой одежде и распахнул дверь в номер 930.
На кровати явно не спали, но сундук, чемоданы и шляпная коробка Джой исчезли. Девушка пришла и ушла снова.
Должно быть, Джой куда сильнее боялась Билла, чем он боялся ее. Безусловно, она не выдала его дирекции отеля — в противном случае в номере зазвонил бы телефон или постучали бы в дверь. И тем не менее…
Билл посмотрел на черный, почти новый портфель с инициалами «Л.Х.», лежащий на кровати, и открыл замок. За исключением трех купюр, сдача с которых лежала у него в карманах, деньги оставались нетронутыми. Громко тикающие часы показывали половину девятого.
Еще одна мысль встревожила Билла. Он обещал зайти в офис Эмберли в половине десятого, чтобы получить чек на бабушкино наследство. Но Эмберли знал его в лицо как Билла Досона. Если газеты сообщили о смерти Уильяма Досона и Эмберли это прочитал, ему конец.
С другой стороны, от встречи не следовало отказываться. Если человек без гроша в кармане не явится за наследством, Эмберли начнет наводить справки — и узнает о документах Билла, найденных на теле Лоренса Херста.
«Похоже, мне поставили мат, — подумал Билл. — Все же надо поискать какой-нибудь выход…»