Девятая рота
Шрифт:
— Во класс! — Рисунок пошел по рукам. — Мне нарисуешь потом?
— Давай. — Один из бойцов лег, сняв тельник, другой смазал ему грудь одеколоном, налепил рисунок, окунул связанные иголки в чернила и начал колоть по контуру.
— Джоконда! Хохол зовет! — послышался крик.
— Иду! — Джоконда оставил начатый рисунок и накинул бронежилет. — Вернусь — закончу.
Чугун, щурясь от солнца, навел пулемет с перевязанным изолентой прикладом на склон, поймал в прицел одинокий валун и дал очередь. Фонтаны
Запыхавшийся Джоконда вбежал в землянку со спичечным коробком. Деды резались в карты.
— Товарищ сержант, рядовой Петровский приказ выполнил!
— А получи, душман, гранату! — Хохол с размаху шлепнул перед Кур-баши туза и заржал. — Бабки гони, чурка!
Тот досадливо цокнул языком и, ругаясь вполголоса по своему, оторвал клочок бумаги и расписался. Хохол достал из кармана стопку таких же расписок и вложил еще одну. Потом глянул на Джоконду и посмотрел на часы.
— Опоздал на две минуты. Ладно, прощаю на первый раз. Давай. — Он сунул в рот папиросу.
Джоконда протянул ему коробок. Хохол открыл — и медленно поднял на него глаза.
— Я не понял… Ты что, издеваешься, воин? — Он вытряхнул на засаленные карты три спички.
— Ни у кого нет, товарищ сержант, — развел руками Джоконда. — Все, что осталось.
— Ты знаешь, когда колонна пойдет? Сколько нам тут еще сидеть — день, два, неделю? — крикнул Хохол. — Чтоб через час спички были! Два коробка!
— Где ж я их тут найду?
— Мне по фигу! Найди-укради-роди! Ты приказ понял, воин? Вперед! — Хохол начал сдавать по новой. — Слышь, художник! — крикнул он вслед. — Без спичек лучше не возвращайся — разрисую, как Третьяковскую галерею, понял?
Джоконда вышел из землянки, растерянно оглядел горные склоны и пустынную дорогу внизу. И вдруг заметил на тропе ниже позиции пожилого крестьянина-афганца верхом на понуром ишаке.
— Эй! — Он бросился было к мужику, потом обратно в окоп, подхватил автомат, сунул в карманы две банки тушенки и побежал вниз. — Эй, бача! Стой!
Мужик обернулся на окрик, ударил осла пятками и поехал быстрее.
— Стой, говорю, зараза! Стоять!!
Тот наконец остановился, настороженно глядя вполоборота. Джоконда подбежал к нему.
— Спички! — показал он руками. — Понимаешь, спички! Два коробка! — поднял он два пальца. Полез в карманы — мужик испуганно шарахнулся — и достал тушенку. — Это — тебе, спички — мне, понимаешь?
Тот, улыбаясь, закивал, залопотал по-своему, указывая вперед, ударил ишака пятками, жестом предлагая идти следом. Джоконда неуверенно глянул в сторону позиции и двинулся за ним.
Они уходили все дальше. Потом тропа резко повернула. Джоконда последний раз оглянулся на позицию и перевесил автомат на грудь, быстро обшаривая глазами каменистые склоны. Мужик неспешно рассказывал что-то, нимало не заботясь, понимают его или нет.
Вскоре показался небольшой кишлак. Под кишлаком пахал ровный клочок земли допотопной деревянной сохой молодой парень в халате, с плеером на поясе и наушниками на голове. Завидев их, он снял наушники и быстро, опережая их, пошел к домам.
Их, наверное, давно заметили, на окраине кишлака собралась толпа — мужчины и чуть поодаль малышня. Джоконда передернул затвор. Мужик обернулся, показал руками: все в порядке. Он сказал что-то по-своему, и толпа молча расступилась. Мужик слез с ишака и пошел вперед. Джоконда медленно шел за ним сквозь толпу, держа палец на спусковом крючке, искоса поглядывая по сторонам и назад через плечо.
Крестьянин провел его к глинобитному дому, открыл расхлябанную дверь и вошел внутрь. Джоконда осторожно шагнул следом. Здесь, видимо, было что-то вроде амбара, на голом полу лежали набитые зерном мешки. Мужик протянул руку: давай. Джоконда, не снимая палец со спуска, достал одну банку, потом, неловко изогнувшись, выудил вторую левой рукой из правого кармана. Тот указал на пол: садись, — и вышел.
Джоконда присел на глиняный пол, привалившись спиной к мешкам, направив ствол на дверь. Внутри был душный полумрак, из маленького оконца под крышей наискось светил солнечный луч, в нем клубилась золотистая пыль.
Открылась дверь, вошел старик в чалме с темным, сморщенным, как печеное яблоко, лицом, с жутким бельмом вместо одного глаза и двумя кривыми гнилыми зубами на голых деснах — страшный колдун из восточной сказки. Он молча сел напротив, улыбаясь, не спуская с Джоконды единственного глаза.
Джоконда сидел, вцепившись в автомат занемевшими пальцами. Пот градом катился по лицу, он слизывал его языком с губ. Каждый раз, когда он переводил глаза на старика, тот с готовностью расплывался в улыбке, демонстрируя два гнилых клыка.
— Харам! — хриплым голосом сказал Джоконда. Чиркнул пальцем себя по горлу и погрозил старику: — Нельзя! Харам!
Резко распахнулась дверь, Джоконда вздрогнул, вскинул автомат. Внутрь заглянули две чумазые детские физиономии, хихикнули и исчезли…
Наконец вошел молодой парень с плеером на поясе.
— На. — Он положил на мешок у входа два коробка спичек. Джоконда поднялся, подошел боком, чтобы не оставлять старика за спиной, показал парню стволом, чтобы тот отступил дальше, подобрал спички и положил в карман.
— Ходи, — указал парень на дверь. Джоконда снова повел стволом, показывая, чтобы тот шел впереди. Последний раз оглянулся на улыбающегося колдуна и вышел наружу.
Мокрый от пота, с большими темными пятнами на груди и под мышками, он опять медленно прошел сквозь толпу.
— Ходи, — указал парень на тропу. — Быстро ходи!
Джоконда двинулся по тропе, оглядываясь, сторожа каждое движение за спиной. Потом не выдержал и кинулся бежать, как учил Дыгало: десять шагов вправо — упал, десять влево — упал.