Мой приятель ТуловищевСочинял изумительные стихи:Чеканная рифма,Упругий ритм,И мыслям при этом былодовольно просторно.Но однаждынекий развинченный типИз тех, которые,Когда все резко сделают«Кру-гом!»,Оказываются впереди,Сказал ему: – Туловищев,Ваши стихи, конечно,вполне и весьма,Но слишком традиционны.Мой приятель опечалилсяи спросил:– А что же мне делать?– Пишите свободным стихом.– Мой стих свободен, —Гордо ответил Туловищев, —Он зависит толькоОт состояния моих мыслей.– Вы ошибаетесь, уважаемый.Свободный стих – это жанр,В котором нет местаОковам чугунного метраИ бренчащим болванчикам рифм.– Свобода – это неряшливость, —Грустно заметил мой приятель,Но к совету прислушался…Однажды в конце октябряЯ зашёл к Туловищеву домой.Он сидел весь в бинтах и гипсеИ переписывал «Онегина»Свободным
стихом.– Поэзия рафинируется, —Сказал он мне доверительно, —Ни оков, ни болванчиков,Только мысль,Голая и естественная,Как задница павиана.– Что с тобой случилось?Эти бинты, этот гипс…– Хотел улететь на юг, —Ответил он с горечью, —Браконьеры не дали.– Туловищев, ты сошёл с ума! —Воскликнул я в отчаянии.– Я знаю, мне говорили.Но как жизни прибавилось,Как прибавилось жизни,Если б ты знал.
Про корни
Вертлявые шелушащиеся корниВыползают на поверхность,Снуют в неподвижной траве,Цепляются за камни и стволы,Греются на песчаном обрыве,Скрывая в незримых недрахСвязующее начало.Не так ли слова,Жужжащие, свистящие, блеющие,Сплетающиеся в речь,Порхающие в листвевечерних газет,Образующие бессмысленныесозвучия,Таят в неведомых недрахНепостижимую связь?Что единит сыча и сычуг,Лебёдку и лебеду,Сирень и сирену?Допустим, возможно вообразитьИз окон клубаКлубы табачного дыма, —Но куда мы пристроим клубни?Допустим, можно соединитьЖабу и жабры —Но при чём здесь жабо?Можно представить старину Лота,Играющего с дочерьми в лотоНа фоне цветущего лотоса,Но это будет всего лишьУсловное суесловие,Эквилибр с эквивалентами,Вензеля левизны…Однажды дерево рухнетИ корни взлетят на поверхность,Являя своё единство.Однажды пустое созвучьеИсполнится странного смыслаИ обретёт свободу.Не так ли запрошлым летомТвою фату кружевнуюС моей фатовской гримасойСвязал равнодушный Фатум?26.02.86
Про время
Вдруг примерещилосьИ как-то сразу окантовалось,Будто я пережил время.Не какое-то отдельно проименованное,Типа время страстей человеческих,Время разбрасывать камниИли, скажем, время цветущей жимолости,А нормальное время,Озвученное петухами и курантами,Неторопливо стекающее по четвёртой оси.И вот оно прекратилось, а я продолжаюсь.Его не стало, а меня когда ещё хватятся.В сущности, ничего не переменилось,Разве что стал внимательнее к своим отражениямИ завтрашний день перестал казатьсяТаким уж неотвратимо отвратительным.А не далее как вчераИли теперь уже неважно когдаЯ слышал сквозь случайную щель,Как врач говорил какой-то неясной женщине,Что в принципе это излечимо,Но есть ли смысл.Женщина плакала,И я не вполне уверен, что от счастья.Попытался тихонько подплакать,Но не получилось, не вышло,Времени не хватило.24.11.08
Про выбор
Однажды меня не узнали до такой степени,Что я удивился столь искренне,Что меня тут же узнали и говорят:«А мы тебя не узнали.Похоже, будешь богатым,В крайнем случае, займёшься долголетием».Альтернатива выглядела весьма незатейливо,Однако деваться было некуда,И я выбрал вид на долгое жительство,Чем и занимаюсь до сих порС удручающим постоянством.«Эхма! – говорю я себе порой, угрюмо прихохатывая, —Это же сколько времени понадобилось,Чтобы понять, что надо было соглашаться на богатство:Во-первых, всё время занят, куда потратить,А во-вторых, не успеешь посожалеть о несвободе выбораИ утомиться его несовершенством».11.10.07
Про стечение обстоятельств
Стечение многих обстоятельствПрактически в одно местоПривело не то чтобы к катастрофе,Но к довольно непростым осложнениям.(Всё правильно, любезный,Ваше чувство стиля вас не обмануло:Нельзя писать – несложные упрощенияИли как там, но, в принципе, это неважно,Ибо весь мир давно ужеПатологически тавтологичен,За исключением разве что масла,Которое перестало быть масляным,Счастье, что вообще осталось.)Итак, стечение многих обстоятельств,Бурное, будто следомСлили большую воду,Привело к сакральному убеждению,Что оставшейся жизни явно не хватит,Чтобы всё-таки догадаться о её целиИ поразить наконец эту неуловимую цельСовершеннейшим к ней равнодушием.(И опять вы правы, голубчик,Ваш логический механизмикСработал безукоризненно:Нельзя говорить всерьёз о цели,Имея весьма размытые представления о средствахИли как там, но, в принципе, это неважно,Ибо весь мир давно ужеПри слове «цель» восторженно вздрагиваетИ начинает обратный отсчёт.)То есть я хочу сказать, моя дорогая,Что неожиданное стечение многих обстоятельствВ то место, где и одного бы вполне хватило,Привело не то чтобы к катастрофе, но, скажем, к печалиПо поводу отсутствия соответствующего заряда тротила,Дабы всё это грохнуть к чёртовой матери в самом начале.И потом, какая любовь, когда мрак, и сырь, и ветви наги?На подгнивших подмостьях, да ещё и без публики,какие, братец, спектакли?Тем более что своевременная ампутация толчковой ногиОсвобождает от избыточных амбиций,а в них-то и было всё дело, не так ли?4.04.2000
Про современную поэзию
Отказались от ритма(Пьяные плясали под метрономИ напрочь отшибли стрелку).Отказались от рифмы(Чтобы не было, как у Пушкина).Отказались
от знаков препинания(Препинанье при этом усугубилось).Почти отказались от мысли(Лишённая возможностиБыть пропетой и протанцованной,Лишённая удовольствиябыть опознаннойВ превосходных созвучиях:тоски-тиски, жизни-тризне, друга-туго,Мысль сама отказаласьот их торопливых услуг).Осталась метафора —Напыщенно распущенная,Ошалевшая от вседозволенности,Вывернутая наизнанкубанальность.14.07.86
Про кино
Молодой человек с гитаройИдёт по улицеИ убеждён, что все убеждены,Что совсем не случайноВ руках у него гитара.Знаменитый артистСо своим знаменитым лицомИдёт по улицеИ догадывается, что все догадываются,Что жизнь его адекватна.Интересный мужчина с девушкойИдёт по улицеИ предполагает, что все предполагают,А некоторые даже уверены!Командировочный, сын командировочного,внук командировочного,Идёт по улицеИ ему наплевать, что всем наплеватьНа его появление в этом городе.Гражданин, похожий на страуса,Идёт по улицеИ надеется, что все надеются,Что однажды ужеЕму об этом сказали.Командировочный, похожий на страуса,Со своим знаменитым лицомА также с девушкой и гитаройИдёт по улицеПрямо на оператора.И всё это так же похоже на жизнь,Как эти стихи на сонет.23.06.88
Про одного моего одноклассника
Один мой одноклассник,Между прочим, бывший комсорг,Сказал мне однажды,Вытирая за собой рот и ухая диафрагмой:«Дружище, а ты у нас, оказывается, писатель».«Писатель стихов», – уточнил я застенчиво.«Не смущайся, – сказал он. – Это бывает».«С каждым может случиться», – заключил я уклончиво.«А я ведь ничего твоего не читал, —Продолжал мой одноклассник,Кстати, золотой медалист, —Не сподобился, не подсуетился вовремя,Хотя поэзии не чужд».У меня с собой было, и я ему предложил.Мой одноклассник,Кандидат, между прочим, наук,Долго листал, лицом ничего не выражая,Потом налил, вытер за собой,Ухнул диафрагмой и спросил:«Для чего ты это пишешь?»«Не знаю, – отвечал я, уже предчувствуя, —Иногда по нужде, чаще по инерции».«Это не стихи, – сказал мой одноклассник,Большой, кстати, друг ещё одного моего одноклассника,Между прочим, известного пушкиниста. —Вот у Булата стихи, у Володи стихи,У Кукина и то стихи,А у тебя бред сорвавшегося с иглы невропата».«А людям нравится», – возразил я опрометчиво.Мой одноклассникДолго и грамматически сложноПытался выразить ответную мысль,Но мысли не оказалось, и он затих удручённо.А я сдал остальное,И мы, аккуратно вытерев за собой,Синхронно ухнули диафгармой.15.10.07
Про некоторое чувство
Ситуация сложилась так,Что едва я испытал некоторое чувство,Как чувство тут же испытало меня,Однако взаимности не получилось.В сущности, ничего сверхестественного,Чувство как чувство:В меру неумеренное,Слегка беллетризированное,Исполненное прикладных намерений,А главное, постоянностремящееся к автономии,Как, скажем, зубная больили, допустим, чирей,Но в отличие от этих напастей,Оно, будучи образованиемвнематериальным,Всякий раз оказывалосьНемножко не в том месте,Где я пытался его прикончить.Перепробовав самые изощрённыесредства борьбы,Включая попытку завести ещё одно чувствоПримерно той же окраски и силы,Я наконец отчаялся и смирился,И впал в небольшую, но весьмагерметичную прострацию.А когда через какое-то смутное времяя оттуда выпал,Чувства не стало,Ну то есть словно и не бывало.Осталось лёгкое и довольно безвредноеповреждение умаИ некоторое сосущее зияние,Всегда оказывающеесяНемножко не в том месте,Где я вдохновенно пытаюсьего заполнитьЖизнерадостной спесью свободы.5.03.2000
Про наше всё
(По образу и подобие)
Так никто и не благословил:Одни не заметили, другие не сочли,Третьих вообще не оказалось на месте.Африканские предки были,Впрочем, как и у всех,Согласно счастливой догадке умника с «Бигля».И дядя был, весёлый такой и толстый,И тоже в некотором смысле Львович.А вот голубки дряхлой не было.Никогда, никакой.И Лицея не было. Никакого, нигде.Что же касается братства,То его хоть запейся —И в рифму, и как угодно.С дуэлями тоже как-то не сошлось.Нагрубить или даже врезать —Это у них пожалуйста.Но чтобы в десяти шагах,С секундантом в рединготе и доктором в кустах —Так этого и в помине.Пытался завести донжуанский список,Но половину забыл, как звали,А на остальных пришлось жениться,Естественно, не сразу на обеих.Не сажали и не ссылали,Хотя подсиживали и посылали регулярно.Третье отделение вообще оказалось концертным…А жаль, могла бы выйти судьбаИли хотя бы предназначенье.От затянувшейся безысходностиПопробовал шипенью пенистых бокаловПредпочесть пунша пламень голубой —В результате загадил пластронИ спалил бакенбарды.Однажды не выдержалИ подписался: «Ваше всё».В ответ спросили: «Умерло или закрылось?»Взял себя в руки, стиснул зубы, обуглил скулы,И чувствую вдруг – похож!Ну то есть один к одному.Тут всё и кончилось.Осталось лёгкое посасыванье в недрахИ непонятно к чему относящаяся строка«Как часто мы, того не замечая…»