Дикая Охота
Шрифт:
Сияние, окутавшее его тело, угасло. Руки разжались, бессильно упали на бетон и тут же рассыпались в пыль, словно были сделаны из пепла. Следом за ними распалось и изуродованное лицо — сначала осыпался нос, потом щеки, нижняя челюсть… Миг — на бетонном полу остался лишь пустой черный плащ, в котором затерялась горстка серого праха.
Монстр, возвышавшийся над мятой одеждой, тяжело вздохнул и повалился вперед, прямо на плащ. Его тело скрутила судорога, потом вторая, и прямо на глазах он стал уменьшаться, сжиматься, корчиться, пока не превратился в огромного серого пса, бессильно
Вера, пошатываясь, тяжело поднялась на ноги. Правую руку, пылавшую огнем, она держала подальше от тела, стараясь ничего ею не задеть. В левой она сжимала серебристый пистолет с опустевшей обоймой. Хромая и шипя от боли на каждом шагу, она подошла к серому псу, неловко опустилась на колени и швырнула пистолет на бетон.
— Вадим, — тихо позвала она, приглаживая лохматую холку. — Вадим…
Пес вскинул голову и жалобно заскулил. Поймав взгляд рыжей волчицы в облике человека, он тяжело задышал, вздрогнул и рывком поднялся на ноги.
— Вот так, — похвалила его рыжая. — Молодец. Ну-ка, покажи животик…
Ее здоровая рука скользнула по груди пса, и тот тихо зарычал.
— Ничего, ничего, — быстро сказала Вера. — Уже заживает. Это ты здорово придумал — обратиться. Это же не серебро. Все заживет. Но придется тебе пока побегать на четырех лапах…
Пес, размером с небольшого теленка, встряхнулся, словно только что вылез из воды, и зарычал, уставившись в темноту желтыми глазами.
— Ты прав, — задумчиво сказала Вера, поднимаясь на ноги. — Надо уходить. Поедешь на заднем сиденье. И не вздумай высунуть морду в окно, как в прошлый раз! Мне и так с одной рукой будет неудобно… Все. Пошли.
Развернувшись, рыжая быстро зашагала в темноту — туда, где был припаркован автомобиль ее брата — черная обтекаемая «Ауди» со служебными номерами. Пес коротко рыкнул в темноту, в сторону загудевшего лифта, потом развернулся и потрусил следом за подругой, припадая на правую заднюю лапу. Через миг оба растворились в темноте автостоянки.
Уловив краем глаза легкое движение у бархатных штор, Кобылин вскинул голову. Силуэт темноволосой девчонки пропал, словно его никогда и не было. Алексей покачал головой, привстал… И тут же сел обратно, когда у штор замерцало зыбкое марево.
— Что? — свистящим шепотом спросил он у переливающегося пятна. — Есть?
— Двое, — раздался в ответ тихий голос, колеблющийся так же, как и изображение владельца. — Пока держу. Поторопись, Алексей.
Охотник коротко кивнул, привстал, поднимаясь над подоконником, взял в руки винтовку. Сквозь распахнутое окно он прекрасно видел и ступеньки перед зданием, и часть асфальтовой дорожки, и черный «Мерседес», замерший на линии парковки. Поднимать оружие Кобылин не спешил, не хотел, чтобы случайный блик привлек к нему внимание. Он знал — успеет еще вскинуть и выстрелить. Тут и говорить нечего, позиция идеальная, это вам не ночью под дождем выцеливать оборотня, сидящего на крыше пятиэтажки.
Зыркнув в сторону штор, Алексей нахмурился. Его вечная спутница опять исчезла, канула в свой иной мир, где пыталась навести подобие порядка. Он даже представить не мог, что и как делает сейчас эта бледная копия старой знакомой. Да, конечно, она говорила, что будет сдерживать натиск двух чужих душ и блокировать попытки Ирода связаться с ними. И при этом делать еще тысячи дел одновременно по всему миру, своих странных неотложных дел, о которых, честно говоря, и задумываться страшно.
— Кобылин, — шепнул ему в ухо Борода.
— Как там? — отозвался охотник. — Все целы?
— Помяли ребятишек, но все живы, — бросил Гриша. — Теперь, Леха, дело за тобой. Все, связь закончил.
Алексей повел плечом, размял шею и уставился на распахнутые стеклянные двери наверху серых каменных ступеней. Никакой суеты. Некоторые посетители входят, некоторые выходят, большинство просто проходит мимо — серой, одинаковой толпой, спешащей по своим делам. Внутри, за стеклянными стенами, виднеется силуэт охранника, что неторопливо перемещается от дверей к стене и обратно, без всяких признаков паники.
Спохватившись, Кобылин взглянул на часы. Сколько прошло? Уже пять минут? Алексей прикусил губу, зло глянул на застывший, словно памятник, «Мерседес». Он не мог ошибиться. Ирод должен был почувствовать исход своих подручных и предпринять меры для спасения собственной шкуры. На этом и строился расчет — на том, что Ирод попытается убраться подальше от суеты, в спокойное и знакомое место, чтобы исключить возможность нападения и провести ритуалы для возвращения ушедших. Ирод просто обязан сорваться с места и как можно скорее отбыть в загородную резиденцию, где обычно проводил ночи. Именно там в последнее время и обосновался этот гаденыш — в одном из дорогущих коттеджных поселков, скрытых в лесу. Гриша зуб давал, что там его гнездо. Туда были закрыты все входы и охотникам, и даже милиции, это вам не канализационная труба, куда может завалиться случайный свидетель. Ирод просто обязан выйти и отправиться в более безопасное место именно сейчас — в нарушение обычного порядка, неподготовленным, встревоженным. И потому — доступным.
— Не выйдет, — вдруг прошептал Кобылин, чувствуя, как у него волосы становятся дыбом. — Не выйдет.
Словно в подтверждение его слов «Мерседес» вздрогнул, тронулся с места и стал медленно выворачивать на проезжую часть, пытаясь вклиниться в железный поток машин.
Алексей быстро оглянулся по сторонам. Потом, наплевав на все, высунулся из окна, бросил взгляд на дальний угол здания… Нет, он не увидел — почувствовал.
— Гриша! — рявкнул он, подхватывая винтовку и бросаясь к двери: — Заводи!
— Что там? — забеспокоился Борода. — Попал, нет? Я ничего не слышал…
— Он выйдет из другой двери, — выдохнул Алексей, распахивая дверь ногой и устремляясь к лестнице. — Видимо, там есть запасный выход или служебный. Жди меня у подъезда и готовься нажимать на газ.
Не обращая внимания на старушенцию, опасливо выглянувшую из крайней двери, охотник подбежал к лестнице, размахивая винтовкой, и бросился вниз, перескакивая через ступеньки. Дробно стуча каблуками, Кобылин скатился с третьего этажа в подъезд, с размаху навалился на железную дверь, распахнул ее и выскочил на крыльцо.