Дикий. Его неудержимая страсть
Шрифт:
— Какую статью?
Неужели уже кто-то решил написать о Никитине и словить хайп на произошедшем?
Ася разблокирует телефон и не торопясь протягивает его мне, как будто вот-вот передумает и отдернет гаджет обратно.
— Вот, Марин, мы понимаем, что это все неправда…
Опускаю глаза, и дальнейшие слова Аси превращаются в звенящий фон. Сначала на экране я вижу свое фото шестилетней давности. На снимке я в старой порванной майке и грязных штанах. Волосы и лицо грязные, под глазами нездоровые синяки.
Вокруг груди стискивается узел.
Внимание притягивает название статьи: «До чего довёл внебрачную дочь бизнесмен Довлатов?»
Быстро веду взглядом по строчкам, с каждым словом чувствуя, как тиски на груди сдавливаются все сильнее.
«Довлатов Олег Васильевич — щедрый меценат, чьи заслуги известны округе довольно хорошо. Бизнесмен помогает малофинансируемым больницам, принимает участие в благотворительных акциях и является основателем благотворительного фонда «Спасите детей». Чужих детей Олег Васильевич спасает, а своего оставил гнить в детском доме.
Из доверенного источника, имя которого мы оставим в тайне, нашему издательству стало известно, что у Довлатова О.В. помимо двух законных детей есть еще одна дочь, от которой он отказался, лично привезя её в детский дом номер 8. Марине на сегодняшний момент двадцать один год. Мать девочки умерла, а о том, что у неё есть отец, она узнала совсем недавно… "
Пролетаю глазами красочно и достоверно расписанную историю моей жизни, в которой говорится и о том, что меня едва не изнасиловали в семнадцать, и о жизни в съемных квартирах, наркотиках, алкоголе, работе в барах и, в конце концов, о том, что теперь я учусь в медицинском университете, а в свободное время работаю барменом в баре, где стриптиз является основной частью программы.
Перед глазами плывут круги, и дышать становится тяжело. В легкие словно песка насыпали. Неоднозначные намеки на то, чем я занимаюсь в жизни помимо стриптиза, заставляют руки дрожать. Из статьи можно сделать вывод, что выросшая в детском доме дочь уважаемого человека сейчас зарабатывает на жизнь тем, что является содержанкой успешных и известных людей. В пример приведен Кешнов и пара наших с ним снимков. Один после боя, где Матвей меня обнимает, а второй — где мы целуемся на переднем сидении его Порше.
Гнев прошибает внутренние органы с такой силой, что Асин телефон в моих руках начинает скрипеть. Скоты чёртовы! Откуда только знают всю мою подноготную? Где достали информацию, которая была известна очень узкому кругу людей?
— Марин, это кошмар какой-то, — жалобно скулит Чернова, со страхом заглядывая мне в лицо.
Начинаю часто дышать, понимая, что готова разнести тех моральных уродов, посмевших выложить на всеобщее обозрение всю мою жизнь. Теперь я понимаю, почему смеялась кучка идиотов, но за свою жизнь мне не стыдно. И если нужно будет, я каждому из них зубы пересчитаю, пусть только попробуют еще раз оскалиться в мою сторону. Это моя жизнь — такая, какая она есть. Не
— Марин, если хочешь, можем съездить к ним, — как сквозь стекловату слышу предложение Вадима, — я знаю, где находится офис этого издательства. Пообщаемся с ними и потребуем удалить.
О, они очень пожалеют, что посмели залезть туда, куда нельзя.
— Поехали!
Глава 53
Марина
Меня настолько сильно раздирает яростью, что я даже не помню, как мы приезжаем в высотное офисное здание в деловом районе города. Как поднимаемся на лифте, и как я, миновав скромный стол секретаря, без стука вламываюсь в кабинет с надписью: «Издательство «***»».
Мужик, чье лицо мне знакомо, отрывает взгляд от монитора и, с секунду удивившись, царственно откидывается на спинку своего кожаного кресла. Александр или как там его обводит меня снисходительным взглядом, а потом то же самое проделывает, переведя его мне за спину.
— Марина, чем обязан?
Сукины сын даже вида не подает, что сильно удивлен.
— Добрый? Я сейчас вам устрою добрый день, — цежу, сжимая кулаки, и сокращаю между нами расстояние.
— Марин, Марин, — Калинин хватает меня за локоть и тянет на себя, — успокойся. Давай поговорим.
Дергаю рукой понимая, что не способна сейчас вести конструктивный диалог. Опираюсь ладонями прямо напротив вышколенного издателя, готовая вцепиться в его гладко выбритое лицо ногтями. Вот из-за таких сволочей и страдают обычные люди и звезды. Посылают везде своих папарацци, как крысы лезут в каждую щель, туда, где их не ждут, а потом по-тихому сваливают, делая вид, что не при чем. Хотя этот кажется и прятаться не собирается.
— Удали статью, — требую сквозь зубы, слыша, как барабанит собственный учащенный пульс в ушах.
— На каком основании? — мужское лицо даже не дергается.
— На том основании, что ты написал о моей личной жизни, о которой писать не имел права. И опубликовал фото, которые…
— Которые я купил.
Что?
— Купил? У кого?
— У твоей подруги.
Из-за неадекватности происходящего не сразу понимаю о какой подруге речь.
— У Виктории. — поясняет мудак, разводя руками. — Она автор снимков, я заплатил внушительную сумму, от которой ты, надо сказать, отказалась сама.
У меня ноги подкашиваются. Ощущение, словно меня ударили наотмашь с такой силой, что внутренности вывернуло наизнанку.
— У Вики?
— Да. У нее. Девушка оказалась гораздо более сговорчивой, чем ты. Пошла мне навстречу и дала подробное описание твоей жизни. Я еще даже не все напечатал. Мог бы рассказать и о том, как ты живешь с известным в узких кругах участником боев без правил тире начинающим бизнесменом Кешновым Матвеем Дмитриевичем. Об абьюзе, о том, как он заставил гостившую у вас Викторию на коленях перед ним ползать.