Дикое Сердце 1 часть
Шрифт:
– А как вы хотите, если этим лодырям взбрело притворяться больными? – гневно пробурчал Баутиста. Потом, повысив голос, пригрозил: – У неработающих отнимется рабочий день! Вставайте, бездельники!
Моника побледнела еще сильнее, пробежав взглядом ряды несчастных, которые еле шевелись от ужасного голоса управляющего. Некоторые сделали движение, чтобы подняться и снова упали. Рядом с дверью находился один неподвижный, со скрещенными руками и открытыми глазами, на нем с ужасом задержались глаза Моники, она обернулась и гневно выпалила
– Вы добиваетесь, чтобы встали и мертвые? У вас нет ни сердца, ни совести!
– Вы меня оскорбляете! Хватит, сеньорита! Выходите отсюда. Я здесь приказываю. У вас нет права…
– Посмотрите на приказ, отданный Ренато, уж он имеет силу! Где указано, что мне здесь подчиняются, и я не буду стоять сложа руки. Я буду приказывать от его имени!
– Мне вы ничего не можете приказывать!
– Ну а кому же тогда! Этот приказ охватывает весь персонал завода.
– Почему бы вам не позвать руководителей, сеньорита? – намекнул старый негр.
– Ты не заткнешься, идиот? – приказал Баутиста яростно. – Если ты снова откроешь рот, я тебя…!
– Сделайте одолжение, держите себя в руках, Баутиста! – прервала сурово Моника.
– Я сделаю кое-что, сеньорита Мольнар. Немедленно доложу об этом хозяйке. И если она поддерживает безумства своего сына, то я не пробуду больше ни минуты в Кампо Реаль.
– Если таковы дела, то Моника права.
– Но как может сеньора говорить это? – закипел Баутиста, обуреваемый удивлением и гневом.
– Однажды сеньора должна была понять ваши методы! – взорвался Ренато.
– Ну в этом случае, я лишний в Кампо Реаль!
– Естественно! – согласился Ренато.
– Успокойся Баутиста, и ты тоже, Ренато. Прошу тебя, – примирительно вмешалась София.
– Сеньорита Мольнар оскорбила, унизила меня перед сотней людей! – пожаловался Баутиста. – Мне придется всех их побить, если я хочу, чтобы они и дальше меня уважали.
– Тебе лучше помолчать – это лучшее, что ты можешь сделать, – сурово посоветовала София. – Я знаю, ты великолепен, но, возможно, усердствуешь в жестокости с работниками. Именно это мой сын имел в виду.
– Я имел в виду… – начал было Ренато, но мать прервала его, умоляя:
– Прошу тебя, Ренато. Мы в нескольких часах от твоей свадьбы. Почему бы нам не отложить этот спор на потом?
– Со дня приезда я его откладываю, – возразил Ренато.
– Если сеньор Ренато хочет, чтобы я немедленно ушел… – намекнул Баутиста с притворной скромностью.
– Ни в коем случае, – отклонила София. – Баутиста, я слишком тебя ценю, чтобы терять. Думаю, мы можем очень хорошо все уладить.
– Разве ты не понимаешь, мама, что Моника была слишком хорошей, самоотверженной, согласившись осуществить то, что я должен был сделать?
– Это правда. Она поступила прекрасно, за что я глубоко благодарна ей. Мне было бы приятней, если бы у Айме была такая черта; но, в конце концов, все равно, – согласилась София. Обратившись к слуге, она попросила: – Баутиста, прошу тебя во всем, что касается больных, подчиняться Монике.
– Но она приказала ряд безумств! Она хочет, чтобы для них построили отдельный барак, с окнами во всю стену, кровати с простынями, ночные столики, где можно поместить воду и фрукты, которыми, по ее мнению, должны питаться эти лодыри, а также приказала послать за врачом в Сен-Пьер и хочет, чтобы он у нас был всегда в Кампо Реаль.
– Эта идея меня тоже посещала, – заверила София.
– Еще она хочет лишить меня полдюжины женщин, работающих на плантации, чтобы те заботились о больных, и сделала список на десяти листах с лекарствами и всем необходимым, как она сказала.
– Все, что приказала Моника, исполнится до последней буквы. Тебе это кажется хорошим, Ренато?
Ренато не ответил. Скрещенные руки и холодное жесткое лицо готово было вот-вот вспыхнуть небывалым возмущением. Не дожидаясь ответа, сеньора Д`Отремон повернулась к Баутисте:
– Сделай мне одолжение, выполни, что я сказала, Баутиста. Ах! И не забудь извиниться перед сеньоритой Мольнар за то, что был с ней не вежлив. Это приказ, а кроме того и просьба.
– Как прикажет сеньора, – еле сдерживаясь, согласился Баутиста и вышел.
– Ну… – вздохнула София. – Печальное дело решено. Тебе так не кажется, сынок?
– Нет, мама. Зло находится глубже, и я должен добраться до него, чтобы искоренить. Тем не менее, как ты сказала раньше, мы всего лишь в нескольких часах от моей свадьбы. Думаю, лучше согласиться, поскольку осталось недолго.
– Как пожелаешь. Я не буду стоять на твоем пути. Я хочу видеть и чувствовать тебя хозяином и господином Кампо Реаль.
– Я им буду, мама. Будь совершенно уверена в том, что я им буду.
– Я собирался выехать на плантации, Моника.
– Правда? Полагаю, что туда уже приехал Баутиста.
– Да. Приехал, поговорил с матерью и проиграл первую битву.
– Возможно ли, Ренато? Тебе удалось…?
– Мать признает твою правоту и бесконечно тебе благодарна. Как когда мы были подростками, ты вдохновляла и наставляла меня на путь истинный. Я знал, что с твоей помощью могу многого достичь. И мы добьемся полного преобразования. Да, Моника. Благодаря тебе, в раю Д`Отремон не будет закоулков ада.
Не дав ей возможности уклониться, Ренато поднес руку Моники к губам, целуя ее с благодарностью и нежностью, с юношеским бесхитростным восторгом, охватившим его, заставляя вновь вернуться в головокружительное время, к далеким дням отрочества, когда она была для него сестрой, подругой, учительницей, советчицей, когда он был для нее возвышенной мечтой идеальной любви. Однако она резко выдернула руки, когда за ними показалась прекрасная фигура Айме, которая отозвалась с оттенком язвительной шутки: