Дина должна умереть
Шрифт:
– Люди любят красивые трагичные истории. Все, переключайся. Мы оба живы, и жить тебе еще долго. Остальное – ерунда.
– И тебе – еще долго.
– Ну, это никому не известно. – Дина достала сигарету и, щелкнув зажигалкой, закурила. – Не так уж плохо уйти в начале пути. Или в середине.
– Эй, ты что, хочешь умереть молодой?!
– Не знаю. Иногда мне кажется… а иногда я почти знаю… прости, я не на ботинок тебе пепел стряхнула?
– Да какой пепел, подожди. – Степа тревожно заглянул ей в глаза. –
– Надеюсь, нет. Просто ощущение. Я и курить поэтому не бросаю. Впрочем, какая разница. Пока живы, надо жить. Только с умом.
– Ничего с тобой не случится, – уверенно проговорил Степа. – Потому что я уж точно этого не перенес бы, а у меня линия жизни длинная. Понятно тебе?
– Ты очень мил.
– А уж ты-то как. Можно тебя сфотографировать?
– Меня зачем. Такие следы на снегу причудливые. Такой у неба цвет странный – пепельно-серый… и черные голые ветви на его фоне… тут явно есть что снимать, раскрой глаза.
– А у меня они все равно только на тебя смотрят, – простодушно признался Степа и обнял Дину.
Нужны ли после этого другие признания?
– Ладно. Посвяти мне пару кадров – и хватит. Не жди, что я стану позировать. Как получится, так и получится.
Они вернулись довольно поздно – уставшие, замерзшие, но вполне довольные собой. Разувшись и даже не успев снять верхнюю одежду, Степа прошел в комнату, чтобы включить ноутбук и посмотреть получившиеся фотографии на нормальном экране.
– Ого, сколько мы нащелкали! Триста кадров! – изумился он.
– Ничего себе. Пойду чайник ставить, нам надо согреться… о, мне кто-то звонит. Судя по мелодии, это… Надя! – Дина бросила взгляд на часы. – Господи, что стряслось?! Если что, маршрутки еще ходят… – Она нащупала в кармане пальто сотовый и, нажав на кнопку, быстро поднесла его к уху. – Алло!
– Привет, дорогая. Я тебя не разбудила? Впрочем, в такое время – вряд ли… У меня все хорошо, ты не волнуйся.
Судя по оживленному голосу, ничего жуткого и правда не произошло, но что-то странное все же было. Слишком оживленный голос.
– Как твоя нога?
– Уже лучше. Родители приехали, теперь я в надежных руках. Скоро спать будем. Я тут тебе кое-что скажу. Не знаю, убьешь ты меня или тебе будет все равно… хотя ты редко злишься…
– Говори уже, а, – призвала Дина.
– В общем, это касается забавного вчерашнего недоразумения с деньгами. – Надя смущенно хихикнула. – Мне опять звонил тот парень, которого я приняла за знакомого и который принял меня за… ну, ты поняла.
– Только не говори, что ошибся номером! Все имеет какие-то границы.
– Нет. Просил прощения за беспокойство и хотел узнать у меня… твой телефон. Мол, он его стер, а мой в памяти мобильника остался, вот он мне и звонит. Ему очень надо что-то тебе сказать. И… ну… я согласилась.
Терпеливо дождавшись окончания речи, Дина коротко отозвалась:
– Я поняла. Спасибо, что предупредила.
– Что, все-таки не надо было, да? – всполошилась Надя. – Ты извини, я даже не представляла, как поступить, растерялась…
– Нормально, расслабься. Спокойной ночи.
– Вижу, болтать ты не настроена.
– Я просто занята слегка…
– А. Учеба – работа – чтение?
– Не совсем.
– М-м… это уже интереснее. Потом расскажешь?
– Да.
– Ну, до скорого. Целую.
– Целую, пока.
Дина положила телефон обратно в карман, явно не планируя больше на него отвлекаться. Этот жест понравился Степе.
– Все в порядке? – осведомился он.
– Ага.
– Ей поговорить захотелось?
– Вроде того.
Глава 6. Не лучшая тема
«Чем меньше слов, тем больше будет чувства».
Уильям Шекспир
Еще сквозь сон Степа слышал доносящийся из кухни голос Дины. Поначалу он улыбнулся: она здесь, рядом, впереди опять целый день вдвоем. А потом различил ее слова:
– Нет. Сегодня никак. Завтра вторник? М-м… боюсь, нет. Давай лучше в среду вечером, а то учеба… и по работе кое-что надо… Да ничего, переживу. «Работать не так скучно, как развлекаться». Шарль Бодлер сказал, знаешь такого? Почитай. Ладно, созвонимся. Ага.
Ее тон был лишь чуть более жизнерадостным, чем обычно, но Степа напрягся всем телом. Ему почему-то захотелось поскорее одеться, будто в дом вошел посторонний, нарушив их уединение.
«Что бы я ни делал, у нее все равно будет другая – и, что хуже, более интересная и насыщенная – жизнь», – мрачно подумал он, натягивая джинсы.
– Скажи, я тебе сильно мешаю? – неожиданно для себя произнес он вместо приветствия, когда Дина вошла в комнату.
– Ты? Мне? Нет, – сразу отозвалась она.
В ее честности он не сомневался никогда.
– Ты, наверное, встречи какие-то планировала на сегодня-завтра…
– Но у нас уговор, разве не так?
– Главное, чтобы тебя он не напрягал. Я не собирался запирать тебя в клетке. Я люблю тебя. Я хотел, чтобы тебе было хорошо со мной. Но если нет, то…
Степа продолжал говорить, но у него было ощущение, что самое важное он уже сказал, даже не заметив. Не заметив, потому что это было у него на душе и вполне естественно было заговорить об этом.