Дина должна умереть

Кириллова Оксана

– Я Антон. Пришел за деньгами.

– А я пришла их отдать. Но Надя сказала, что на встречу ко мне придет Роман.

– Надя? Какая Надя? – заинтересовался Антон.

– Чем дальше, тем любопытнее. Это моя подруга, задолжавшая вам тысячу рублей.

– Ну, девушку, задолжавшую мне, зовут Катя, и там целых три тысячи, – информировал парень, почему-то с претензией.

– Секунду… – На лице Дины промелькнула сдержанная улыбка. – Я ведь ВАМ звонила сегодня?

– Да,

кажется, теперь я узнаю ваш голос. Он у вас характерный для курильщика. Я не ошибся?

– Это не имеет отношения к делу.

– Хорошо, – пожал плечами Антон. – По крайней мере, разговаривал я именно с вами. Но как же так вышло?..

– Очевидно, произошла ошибка. Я сейчас прокрутила в голове наш разговор – вроде бы я не обращалась к вам по имени. Просто сказала, что передам вам деньги, и назначила встречу.

На пару секунд задумавшись и при этом сосредоточенно сдвинув брови на переносице, Антон кивнул.

– Да, вы сказали: «Добрый день, с вами говорит Дина, подруга…». Вы ведь сказали «Кати»!

– Я сказала «Нади».

– Видно, я просто ожидал услышать «Кати», вот и показалось… Эх. Когда позвонили вы, я прямо приободрился – у вас был уверенный голос и деловой подход, и появилась надежда, что я все-таки получу обратно свои деньги…

– Для этого вам стоило бы связаться с Катей, а не с Надей, – терпеливо дослушав собеседника, отметила Дина и слегка замерзшими пальцами вытащила из кармана пальто пачку. – Курите?

Антон машинально кивнул и, взяв у нее сигарету, озадаченно проговорил:

– Так, я пока не разобрался… вы перезванивали мне на телефон, который дала ваша подруга. А она дала тот, с которого я звонил утром. Звонил я Кате на новый номер, который она мне продиктовала. Я не понял, что со мной говорит не Катя, а ваша Надя не переспросила, действительно ли я… как там, Руслан?

– Роман.

– М-да… столько совпадений сразу.

Несколько секунд они молча курили, потом Антон произнес:

– Значит, она дала мне неверный номер. Сказала, что старый телефон потеряла. А что, такая ложь в ее духе.

– Найдите ее через знакомых, через социальные сети. А лучше позвоните на ее «старый» номер. Наверняка он вполне рабочий. Если только вы не в «черном списке».

Антон вздохнул.

– Сам виноват, что одолжил ей. Знал же, что она такая… но она умоляла…

– Видимо, сейчас поветрие такое – одалживать сомнительным личностям и у сомнительных личностей. Не убивайтесь так, вернутся к вам ваши деньги.

– Мне бы вашу уверенность…

Он стряхнул на землю пепел и констатировал:

– Мне всегда не везло.

Прозвучало это не как жалоба – скорее как факт.

– «Раз в жизни

Фортуна стучится в дверь каждого человека, но он в это время нередко сидит в ближайшей пивной и никакого стука не слышит», – отозвалась Дина слегка насмешливо.

– Очень точно замечено.

– Не мной, Марком Твеном.

Антон слегка прищурил и без того чересчур маленькие для крупного лица глаза.

– Ваш любимый автор?

– Уважаю его, но любимым не назову.

– Просто подумал – раз вы его наизусть цитируете…

– У меня память такая – что только в ней не задерживается.

– Хотите сказать, что не заучивали специально?! – поразился Антон.

– Если мне что-то показалось интересным, оно в тот же миг впечатывается в память.

– Поразительная особенность…

– Спасибо.

Дина выглядела рассеянной и вроде бы думала о своем, а Антон пребывал в непонятном оцепенении. Казалось, он должен что-то еще сказать или сделать, но не понимал, что именно и зачем. И они уже докурили свои сигареты, вместе с которыми затухла беседа.

– Ладно, Антон. Приятно было познакомиться, мне пора.

– Ах да, конечно. Своя жизнь, свои дела. Государственной важности. – Сам не заметив, он произнес это вслух.

Она смерила его коротким оценивающим взглядом. Антону сделалось не по себе – и дело было не в осознании того, что он не может похвастаться привлекательной внешностью, а в стойком ощущении, что Дину волнует что-то более глубокое. Ему почудилось, что она вот-вот вынесет ему вердикт вроде: «Человек вы так себе». Хотя и это он тоже подозревал.

– Вы так и не привыкли, что у всех вокруг своя жизнь? – спросила она с интересом.

– Вся эта «своя жизнь», тайны мадридского двора – сплошная показуха, – неожиданно резко заговорил Антон. – Истина в том, что у всех все одинаковое, как ни крути. Учеба, работа, личное, хобби, друзья, депрессии… да и чувства – они тоже, в общем-то, не уникальны, они напоминают простейшие рефлексы. Когда нам делают больно – нам больно, когда нас обижают – мы обижаемся, когда все хорошо – нам хорошо… куда уж проще?

Антон усилием воли прервал собственную речь, речь озлобленного циника, каким он никогда себя не чувствовал, а Дина опять смотрела на него в упор, каким-то образом вынуждая его выворачивать перед ней все потайные карманы. Странно. Он ведь совсем ее не знал.

– То же самое я уже слышала, – сообщила она и снова полезла за сигаретами.

«Как ни в чем не бывало», – почему-то подумал Антон.

– И кто это говорил?

– Глубоко несчастный человек.

– А вы, значит, считаете, что все мы разные?