Дипломат
Шрифт:
Мак-Грегор хотел было сделать еще одну отчаянную попытку пробиться сквозь толпу солдат, как вдруг увидел Аладина, выходившего из проволочной двери одного из строений. С ним был тот самый офицер в сапогах, который прошлой ночью пытался избить Мак-Грегора.
– Освободите их! – без всяких предисловий закричал Мак-Грегор офицеру.
– Что это ты там чирикаешь, словно воробей? – сказал тот. – Попробуй, освободи их сам.
– Прикажите вашим людям пропустить меня!
– Повелитель вселенной, – сказал офицер Мак-Грегору, – очисть себе дорогу сам.
Солдаты смеялись. Мак-Грегор, стиснув зубы, подавил свою ярость. Он заметил, что Аладин пристально смотрит него широко раскрытыми, испуганными глазами, видимо пытаясь его предостеречь.
– Что ты здесь делаешь? – крикнул ему Мак-Грегор по-английски. – Как сюда попали Джават и капитан?
– Я привез их, саиб.
– Сюда?
– Да, саиб.
– Когда?
– Рано утром. Губернатор и этот офицер послали меня за ними. Я думал, что так было договорено, потому что вы ведь хотели пораньше выехать. Его светлость сказали мне вчера, что я должен привезти их. Я не виноват, саиб. Не браните меня.
– Я тебя и не браню. Давно они тут привязаны?
– Уже два часа, саиб. – Аладин боязливо покосился на офицера, который подозрительно слушал непонятную ему английскую речь. – Экзекуцию начал сам губернатор. Он первый ударил их, а потом их били почти до вашего прихода, уже после того, как они потеряли сознание. Я не виноват, саиб, я не виноват…
– Почему ж ты не прибежал за мной?
– Меня заперли и велели мне молчать под страхом смерти.
Мак-Грегор не стал возобновлять бесполезные попытки пробиться к Джавату и капитану. Апельсин, который он сорвал, все еще был у него в руке, и он швырнул его через головы солдат. Он молча ждал, не обращая внимания на брань офицера, явный страх Аладина и хохот солдат. Но вот позади послышался голос Эссекса. В накинутой на плечи замшевой куртке, в бриджах Эссекс быстро шел по двору вместе с Кэтрин.
– Что тут такое? – говорил он. – Мак-Грегор, вы-то целы?
– Цел. А где губернатор?
– Я не мог найти его. – Оберегая Кэтрин, Эссекс крепко держал ее под руку. Он посмотрел на Джавата и капитана, распростертых на земле, и сказал с негодованием: – Что за варварство! Этот дурак нарушил данное мне слово! Дорогу!
Эссекс толкнул одного солдата, и тот, хоть и не двинулся с места, но особенного сопротивления не оказал. Мак-Грегор видел по лицам солдат, что они понимали, насколько важная особа Эссекс. Даже офицер несколько присмирел. Когда Эссекс отступил, Мак-Грегор кинулся снова и, яростно молотя солдат кулаками, расцепил их руки.
– Прочь с дороги, негодяи! – Эссекс весь побагровел от гнева. – Мак-Грегор, возьмите штык и сорвите веревки!
Наконец они прорвались сквозь толпу солдат. Не обращая внимания на нерешительные угрозы одного из них, Эссекс выхватил у него штык и ринулся вслед за Мак-Грегором. Наклонившись над израненными ногами капитана, Мак-Грегор тщетно пытался развязать узлы. Тогда он нашел в кармане перочинный нож и разрезал веревки. Истерзанные ноги капитана безжизненно упали в лужу его же собственной крови. Потом Мак-Грегор помог Эссексу освободить Джавата, который пришел в себя и смотрел на них тусклыми глазами. Эссекс отошел. Мак-Грегор стал осматривать ноги и ступни Джавата, распухшие, рассеченные и изодранные до того, что на пальцах и на подошвах мясо висело клочьями. Он осторожно опустил их на землю, и Кэтрин забинтовала их полотенцами, которые она предусмотрительно захватила с собой. Мак-Грегор взял два полотенца и забинтовал ими ноги капитана. Они были изувечены еще страшнее, чем у Джавата, и неподвижны, как у мертвого. Мак-Грегор старался не думать об этом, касаясь его тела.
Эссекс отгонял солдат и ругал губернатора за нарушение слова. Как раз в это время губернатор подошел к ним, и упреки Эссекса обрушились на него.
– Это позор! – кричал Эссекс. – Вы нарушили данное мною слово! Вы понимаете, что они поверили моему слову, а не вашему? Моему слову!
Губернатор протестующе воздел руки. – Я ничего не знал об этом. Все было сделано без моего приказа. – Казалось, он возмущен еще больше, чем Эссекс.
– Аладин вам расскажет, как губернатор собственноручно начал избиение, – сказал Мак-Грегор Эссексу. Он все еще бинтовал ноги капитана, хотя и понимал, что это уже ничему не поможет.
– Вы не только дурак, вы скотина! – продолжал Эссекс. – Велите принести носилки и позвать врача.
– Но, ваша светлость, – оправдывался губернатор. – Это обычай нашей страны, и неплохой обычай, даже принцев крови бьют по пяткам, и это не бесчестит их.
– Это запрещено законом, – сказал Мак-Грегор.
– Я и слушать вас не желаю! – Эссекс возвысил голос. – Вы обесчещены. Вы обесчестили меня! Дурак!
– Ваша светлость! – Губернатор повернулся и рявкнул на солдат, приказывая им убираться прочь. Ему не хотелось, чтобы они были свидетелями его унижения, – Ваша светлость, – повторил он уже с большей уверенностью. – Так именно и следовало поступить. Теперь эти два смутьяна поймут, с кем они имеют дело. Они больше не станут спорить со мной. Они убедились, что я, не колеблясь, воспользовался своей властью. Они не станут больше торговаться и считать себя хозяевами моих полей. Они пожалеют о своей дерзости и будут вести себя разумнее. Ведь, помогая мне, вы хотели того же. Вы просто не знаете наших обычаев. В конце концов, не повесил же я их, так что не гневайтесь…
– Дело не в том, гневаюсь ли я. Ваши обычаи я прекрасно понимаю. Вы дурак! Я же дал слово, что эти люди будут здесь в безопасности. Не пытайтесь оправдываться, это совершенно бесполезно. Распорядитесь, чтобы им оказали помощь.
Губернатор накинулся с бранью на офицера, велел ему отнести Джавата и капитана в помещение и послать кого-нибудь за доктором. Внушительная фигура губернатора, его борода, раскатистый голос, повелительные жесты – все это возымело действие. Солдаты бросились выполнять приказание и вскоре возвратились с носилками. Джавата и капитана перенесли в склад при конюшне.
– Мак-Грегор, – сказал Эссекс. – Побудьте здесь и присмотрите, чтобы этим людям была оказана помощь. Где машина, Аладин?
– За конюшней, саиб.
– Мак-Грегор, когда этим людям сделают перевязку, положите их в машину и приезжайте за нами. А мы тем временем уложим ваши вещи.
– Но ему опасно здесь оставаться, Гарольд, – сказала Кэтрин. Волосы падали ей на лицо, и она не могла их откинуть, потому что руки у нее были в крови.
– Если с ним что-нибудь случится, – сказал Эссекс губернатору, – здесь сейчас же появится эскадрилья королевского воздушного флота, имейте это в виду!
– Вы в полной безопасности. Вы ведь не уедете?
– Конечно, уедем!
– Но, ваша светлость, вы оставляете нас в еще худшем положении! Уверяю вас, теперь эти люди будут сговорчивее.
– Не говорите глупостей! Они едва живы, а вы нарушили мое слово!
– Говорил я тебе, смотри, не перестарайся! – обрушился губернатор на офицера, осыпая его потоком проклятий, обращенных на его мать, на его веру и предков. Офицер отмалчивался и с виноватым видом держался в стороне.