Дипломат
Шрифт:
– Как ваши друзья? Добрались благополучно? – спросил его Эссекс.
– Я расстался с ними у их заставы.
– Отлично. Ваши вещи вон в той комнате. Мы в ней разместимся вдвоем, если вы не возражаете.
Мак-Грегор не возражал. Он расходился с Эссексом во взглядах, но не питал к нему никакой вражды. Эссекс умел отделять политические взгляды от личных отношений, и Мак-Грегор старался придерживаться того же. За Эссексом надо глядеть в оба, вот и все.
– Что это за кушанья? – снова спросила Кэтрин.
Мак-Грегор приподнял одну за другой крышки на судках и обнаружил
– После всех этих препирательств мы заслужили еду и сон, – сказал Эссекс. – Эти люди – словно малые ребята. Они, должно быть, сейчас такие же, какими были тысячу лет назад. Странно даже подумать, что это тот самый народ, который соперничал с греками. При мысли о Персии, всегда вспоминаешь об Ахеменидах и Сасанидах, но теперь я не могу видеть в этих людях потомков Кира и Дария. Нет, нет! Я разочарован, Мак-Грегор. – Он налил себе вина из красного графина. – Представить только! Ведь та самая дорога, по которой мы вчера ехали, была когда-то Золотой дорогой в Самарканд. Должно быть, ею пользовался еще Марко Поло. Вы подумали об этом, Кэти?
Кэтрин покачала головой. Ответить она не могла – у нее был полон рот.
– Этот несчастный народ, должно быть, так и не оправился от нашествия Чингисхана, уничтожившего ирригационную систему, которая создавалась в продолжение пятисот лет. Кажется, она была подземная, верно, Мак-Грегор? С артезианскими колодцами и сетью каналов? Чингисхан разорил ее и тем самым погубил страну. Она так и не оправилась после этого. И одному богу известно, сколько еще тут было завоевателей после монголов. Русские, татары, курды, арабы, афганцы, турки. Вы не помните, Мак-Грегор, турки сюда доходили?
– Доходили, – сказал Мак-Грегор. – Но вы забыли англичан. Мы были здесь, когда воевали с большевиками после той войны.
– Да, конечно, но это еще не стало достоянием истории. И, кроме того, кто построил железные дороги? Мы! А это единственный признак благоустройства в Иране.
Так как Эссекс заговорил о железных дорогах, Мак-Грегор напомнил ему, что еще четыре года тому назад англичане обещали закончить один из участков железнодорожной линии Тегеран – Тавриз, чтобы облегчить доставку в Россию военного снаряжения, но так и не сделали этого. Эссекс, не сморгнув, ответил, что новая линия соединила бы Баку с Персидским заливом, и департамент по делам Индии, естественно, не допустит этого. Линия так и останется неоконченной, разве что ее достроят для русских азербайджанские мятежники.
– Налейте Мак-Грегору вина, Кэти. – Эссекс решил перевести разговор на другую тему. – Превосходное вино. Это местное производство, Мак-Грегор? Из-за него они и дерутся?
– Вряд ли местное, – ответил Мак-Грегор, отхлебнув вина, – это, должно быть, кучанское или, может быть, хуллар из Шираза.
– А! – сказал Эссекс. – Помню, Гиббон писал, что во все времена вина Шираза брали верх над законом Магомета. Мне бы хотелось повидать
– Нет, это в другой стороне.
– Я слышала про Шираз. Он имеет отношение к какому-то персидскому поэту, – сказала Кэтрин.
– Саади, – напомнил ей Мак-Грегор. – Он там и похоронен.
В продолжение всего ужина они разговаривали об Иране, словно это придавало особый вкус еде. Эссекс вспомнил, что где-то здесь есть плита, на которой Дарий начертал границы своего царства. Мак-Грегор сказал, что плита эта находится в Бисутуне и что ее можно осмотреть на обратном пути. Мак-Грегор с удовольствием отвечал на их расспросы, потому что хорошо знал страну. К тому же он надеялся отвлечь Эссекса от намеченного маршрута, указывая на то, что стоило бы посмотреть в других городах Ирана. Но Эссекс и слышать об этом не хотел.
– Я сказал губернатору, чтобы он послал за Джаватом и капитаном в десять утра. Значит, можно будет выспаться. Если они завтра до чего-нибудь договорятся, мы сейчас же уедем. Нечего нам здесь торчать. Сколько времени займет у нас следующий перегон, Мак-Грегор?
– Смотря по тому, где мы остановимся.
Эссекс заглянул в свои бумаги и сказал, что остановка намечена в Биджаре.
– Это часах в трех-четырех отсюда. А зачем мы туда едем?
– Сначала нам еще надо остановиться в каком-то Янгиканде, – сказал Эссекс. – Совсем забыл про этот Янгиканд, а чего стоит одно название! Там есть некий Бабекр Арслан. – Эссекс прочитал это имя на конверте.
– Это письмо к нему?
– Да. От одного работника иранского генерального штаба. Хотите посмотреть?
– Нет, благодарю вас. – Мак-Грегор не хотел даже касаться документов Эссекса. – Предоставляю вам самому ведать этими делами.
– Какими этими? – спросил Эссекс.
– Вашими делами, – прервала их разговор Кэтрин, поднимаясь из-за стола. – Я пойду спать, – сказала она. – Только не спорьте вы тут всю ночь напролет. Последние дни вы только тем и заняты, что ведете между собой спор – взглядами, хмыканьями, воркотней и даже молчанием. Хватит с вас, идите оба спать!
Эссекс тоже встал.
– Действительно, на сегодня с меня хватит. Спокойной ночи. – Он зевнул и ушел в соседнюю комнату.
– Вы чем-то рассержены, – сказала Кэтрин и, обойдя Мак-Грегора сзади, провела пальцами по его шее.
– А что, заметно? – спросил он.
– Да нет, не очень. Но временами лицо у вас становится такое суровое. Когда вы последний раз стриглись?
Он провел рукой по затылку. – Не помню. Должно быть, еще перед отъездом из Англии.
– Вы знаете, губернатор нанес нам визит, пока вас не было.
– Вот как? И что ему было нужно?
– Он пришел с целой оравой слуг, которые притащили всю эту еду.
– Да? И где же эти слуги?
– Гарольд отослал их.
– Это не очень вежливо.
– Мы разговаривали о ваших друзьях – Гочали и его спутнике.
– Да?
– Губернатор считает, что некоторая острастка была бы только на пользу. По его мнению, хорошая порка их образумила бы.
– И что же на это сказал Эссекс? – сдержанно спросил Мак-Грегор.