Дипломат
Шрифт:
– Он встревожен, потому что сначала нас приняли не очень вежливо, – уколол Эссекс Мак-Грегора. – Теперь вы, должно быть, жалеете, что разбили утром автомат?
Мак-Грегор, шагнувший далеко вперед по пути к непочтительности, пропустил это мимо ушей. Он ничего не ответил ни Кэтрин, ни Эссексу и стал помогать Джавату собирать карты и документы.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Временно отвоевав у Мак-Грегора преимущество, Эссекс быстро
Губернатор заговорил по-персидски, обращаясь к Джавату: – Ты изменник, узурпатор, враг нашей веры и злодей. Ты нанят русскими и продал свое право первородства за их золото и их покровительство. Проклятие падет на мою голову за то, что я допустил тебя в свой дом, и стул, который тебе подали, будет сожжен. Как смеешь ты восседать здесь, точно равный, и смотреть мне в глаза? Пади ниц, и я ударю тебя ногой. На коленях проси у меня милости, и я пощажу твою голову и прощу тебе наглость твоего появления здесь. Собака!
Наступило молчание; потом Джават сказал: – Если вы кончили, тогда мы можем начать.
На это губернатор ответил новым потоком брани.
Джават, не обращая на это внимания, разложил на столе карты.
– У меня тут карты этого округа, – сказал он губернатору, – и я начну с того, что изложу наши намерения и поясню, насколько они касаются ваших земельных владений.
Губернатор грохнул кулаком по столу.
– Ты расселся здесь, словно хозяин, и думаешь, что я буду говорить с тобой как с равным! – взревел он. – Я велю избить тебя палками! Я велю отрезать тебе язык за такие оскорбления!
Джават молча ждал.
– И я должен выносить это в своем собственном доме! – продолжал неистовствовать губернатор. – И этот человек будет отравлять воздух, которым я дышу! И я должен спокойно смотреть, как он раскладывает передо мной карты и указывает мне, что я должен делать со своими собственными землями?
Джават посмотрел на Мак-Грегора и безнадежно развел руками.
Мак-Грегор и так уже удивлялся тому, что Джават спокойно выносит оскорбления губернатора.
– Мы привезли этого человека не для того, чтобы его оскорбляли, – сказал он. – Мы привезли его, чтобы вы могли прийти с ним к соглашению. Если вы намерены оскорблять его и дальше, вы оскорбите посла. Если это будет продолжаться, мы немедленно уедем.
– Неужели же я должен сносить наглость этого негодяя, который расселся тут, как хозяин?
– А должен ли он терпеть ваши оскорбления? – ответил на это Мак-Грегор.
– Его надо убить!
– Ну как, вы будете продолжать? – спросил Мак-Грегор Джавата.
– Нет, – сказал голубоглазый капитан, вставая из-за стола. – Если мы пришли, сюда только для этого, то ваши добрые намерения пропали даром. Мы не станем выслушивать брань.
Эссекс, наконец, потерял терпение. – О чем это они? Что они говорят? – Ему пришлось дернуть Мак-Грегора за рукав, чтобы тот обратил на него внимание.
– Губернатор запугивает и оскорбляет их. Он не дал Джавату даже рта раскрыть. Кто станет терпеть такое обращение? Может быть, вы образумите губернатора?
– Скажите им, чтобы они перестали кричать и продолжали переговоры.
– Скажите это лучше губернатору, – ответил Мак-Грегор. – Он сам во всем виноват.
Эссекс небрежно откинулся в кресле, подчеркивая свое спокойствие.
– Я не знаю, кто кого оскорбляет, – обратился он к губернатору, – но если та или другая сторона будет прибегать к оскорблениям, я прерву переговоры. Можете перевести это и для Гочали, Мак-Грегор.
– Оскорбления исходили только от губернатора, – сказал Мак-Грегор.
– А вы все-таки предупредите и Гочали.
Мак-Грегор перевел слова Эссекса Джавату, и тот снова развернул карты и снова заговорил с губернатором. Губернатор молчал.
– Прежде чем приступить к переговорам, – начал Джават, – я хочу внести полную ясность и сказать, что все организованные силы, противящиеся власти азербайджанского правительства, должны сдаться. Для нас это первое условие любого соглашения.
Губернатор воззвал к аллаху, чтобы тот даровал ему терпение.
– Войска должны быть распущены, – продолжал Джават, – кадровые офицеры отосланы обратно в Тегеран, как и другие чиновники, назначенные сюда тегеранским правительством.
– Ваша светлость! – по-английски сказал губернатор. – Неужели я должен подчиниться этому? Он ставит мне условия, как завоеватель.
– Чего требует Гочали, Мак-Грегор?
– Он говорит, что прежде всего надо обсудить вопрос о роспуске губернаторской армии.
– Скажите Гочали, что он должен изложить все свои требования, прежде чем обсуждать этот пункт. Тогда это будет честный торг.
– Сомневаюсь, чтобы Джават был расположен торговаться, – сказал Мак-Грегор.
– Во всяком случае, он должен изложить все свои условия, прежде чем требовать от губернатора согласия на сдачу, – настаивал Эссекс.
Мак-Грегор перевел это Джавату, и тот стал совещаться с капитаном.
– Я предъявлю наши условия, – сказал Джават, – но не может быть и речи о соглашении между нами, пока он не распустит свое войско и шайку головорезов и не признает нашу власть. – Он обратился к губернатору: – Вы можете сохранить ваш дом и ваши сады и некоторое количество земли, достаточное для ведения хозяйства, но не более того. Мы решили, что остальная земля должна быть роздана крестьянам и мелким арендаторам, которых вы так жестоко угнетали при помощи ваших солдат и вашей полиции.
– Я скорее отрежу себе уши, чем буду слушать подобные оскорбления! Какая наглость! Какой позор!
– Ну, что там опять? – спросил Эссекс, видя, как губернатор побагровел.
– Это безнадежно, – сказал Мак-Грегор. – Гочали излагает свои условия, а тот принимает каждое его слово за оскорбление. Может быть, вы еще раз попробуете урезонить его?
– Мне это начинает надоедать, – сказал Эссекс. – Что с ними такое? Неужели они не знают, как надо вести переговоры?