Дипломатические комментарии
Шрифт:
Из множества международных конфликтов, успешно улаженных Советом Лиги, следует особенно отметить вопрос об определении границ Верхней Силезии, потому что этот вопрос был особенно удачно разрешен. По площади Силезия не больше острова Сикоку в Японии, но почва ее плодородна и земля богата ископаемыми. Добыча угля в Силезии равна добыче угля во всей Японии. Много лет тому назад прусский король Фридрих II, охваченный алчностью, отнял Силезию у Австрии. Во время Версальской мирной конференции было неофициально предложено передать эту землю вновь созданному польскому государству, но затем, по настоянию Великобритании, было решено рассмотреть вопрос о Силезии в соответствии с последним параграфом статьи 88 мирного договора. Другими словами, Германия должна была признать границы Верхней Силезии, установленные главными союзными державами, и согласиться на передачу значительной территории Польше. По когда главные союзные державы (Великобритания, Франция, Италия и Япония) начали решать вопрос о границах, то между Великобританией и Францией возникли самые горячие споры, из-за которых Верховный
После полутора лет всевозможных переговоров Верховный совет передал вопрос о Силезии на рассмотрение Совета Лиги. Это случилось, когда срок председательства автора в Совете приближался к концу. Совместно с генеральным секретарем Лиги автор должен был выделить члена Совета в качестве докладчика комиссии. Эта обязанность была предложена испанскому представителю господину Кинонес де-Леону, но, посоветовавшись со своим правительством, он отказался, боясь навлечь на себя злобу французов и англичан. Бельгия и Швеция также имели основания отказаться от места в комиссии. Других подходящих членов не было. Бремя шло, а вопрос был спешный. В конце концов по настойчивой просьбе генерального секретаря Эрика Друммонда автор с согласия своего правительства принял предложение быть докладчиком комиссии. Началась сессия Совета, и на месте председателя оказался Веллингтон Ку, представитель Китая. После того как автор в качестве докладчика комиссии закончил чтение своего доклада, французский представитель Буржуа предложил создать особую комиссию из трех, со специальный председателем, которая занялась бы этим вопросом, столь важным, что его не могли разрешить обычным путем. Кроме того, он предложил избрать Исии, который был хорошо знаком с вопросом, председателем этой комиссии. Бальфур одобрил предложение Буржуа, и, так как остальные члены его поддержали, автору неожиданно было поручено разрешить чрезвычайно важный спор о Силезии.
Председатель и другие члены особой комиссии, а также работники секретариата Лиги долго и прилежно изучали все тонкости вопросов о Силезии. Через две недели они составили проект решения, который впоследствии был единогласно одобрен Советом Лиги. Верховный совет принял проект решения, предложенный Советом Лиги, и определил границы Верхней Силезии в соответствии с его предложениями. Новые границы не удовлетворяли ни Германию, ни Польшу, из чего можно было заключить, что проект был беспристрастным. В основном решение было встречено благоприятно, и область Силезии, в течение стольких лет не имевшая покоя, снова приобрела мир, которым она пользуется вот уже девять лет. Таким образом, сложный вопрос, не разрешенный методами обычной дипломатии и Верховным советом, был в течение трех недель спокойно улажен дипломатией Лиги наций, т. е. работой Совета. Теперь часто говорят, что огромное уважение, которое завоевала Лига как орган всеобщего мира, имело свое начало в успешном решении вопроса о Силезии.
Совет Лиги стал привлекать к себе все большее внимание. С ростом его престижа обнаружились два явления. Государства, которые не являлись членами Совета, проявляли желание вступить в него и всеми способами стремились попасть туда. В то же время государства, не являющиеся постоянными членами Совета, но выбранные туда, беспокоились во время перевыборов, происходивших каждые два или три года, будут ли они вновь переизбраны, и стремились получить в Совете места постоянных членов.
В этом стремлении не было ничего предосудительного, но практически удовлетворить всех оказалось гораздо труднее, чем раньше предполагалось. Согласно статье IV устава Лиги, Совет должен состоять из представителей основных союзных и связанных с ними держав, а кроме того, из представителей четырех других членов Лиги, которые должны избираться время от времени, по усмотрению Лиги. Вопрос о том, каким образом будут выбираться эти четыре временных члена, оставался нерешенным в течение четырнадцати лет, до седьмой сессии Ассамблеи, в 1926 г. Во втором параграфе той же статьи говорится, что с согласия большинства Ассамблеи Совет имеет право назначить из числа членов Лиги дополнительных членов Совета с постоянными местами в нем. Он также может увеличить число членов Лиги, которые будут избираться в Совет Ассамблеей на определенный срок.
Эти положения ясно отражают три различных принципа. Прежде всего, 1) имеется пять постоянных против четырех непостоянных членов Совета, так что постоянные члены всегда имеют большинство; затем, 2) в случае увеличения числа постоянных членов Совета новых членов назначает Совет, причем власть Ассамблеи ограничивалась простым одобрением решения Совета (творцы устава предусматривали возможность вступления России и Германии в Лигу и необходимость предоставления им постоянного членства в Совете и поэтому установили, что назначение новых членов должно оставаться в руках Совета, где постоянные члены имеют большинство); 3) власть определять, имеется ли необходимость увеличения числа непостоянных членов, также принадлежит Совету. Другими словами, инициатива во всяком вопросе, оказывающем влияние на состав Совета, сохранена за Советом. Таково было намерение составителей устава.
На первом заседании Ассамблеи много разговоров было относительно предшествовавших Ассамблее десяти заседаний Совета. Малые державы считали, что влияние постоянных членов Совета делает роль непостоянных членов незначительной, и если это положение не будет изменено, то может появиться опасность развития деспотизма постоянных членов. Чтобы помешать этому и устранить эту опасность, появилась мысль об увеличении числа непостоянных
Независимо от того, как стоял вопрос принципиально, всегда великие державы определяли ход мировых событий. Так как изоляция, вражда и интриги среди великих держав не способствовали стабилизации международных отношений, дипломатия и политика Европы со времени наполеоновских войн, точнее говоря, после Венского конгресса, заключалась в руководстве мировой политикой главнейшими державами, действующими в едином концерте. Управляя миром при помощи концерта, состоящего из них самих, великие державы были склонны игнорировать меньшие государства. Однако система, при которой несколько больших государств были всем и большое число малых государств ничем, не могла долго держаться, и когда концерт главных держав перестал существовать, система распалась. На основании уроков прошлого Лига наций была создана исходя из политической теории, по которой хотя главнейшие державы удерживают большую часть реальной силы, но все государства, независимо от их размеров, являются равными. Несмотря на эту теорию устава Лиги, влияние великих держав оставалось преобладающим, и на основании этого положения малыми государствами было выдвинуто в отношении постоянных членов Совета обвинение в деспотизме. По своему принципу и по своим целям разрешение международных споров мирными, а не военными средствами и полное равенство всех государств мира представляют собой восхитительные правила. Но только одни великие державы могут сделать эти правила реальными и поддержать их. Более того, наказание за будущие нарушения этих правил среди современных государств по природе вещей должно выполняться большими государствами. С этих двух точек зрения было естественно, что голос и положение великих держав должны были получить преимущества. Однако не приходится удивляться, что малые государства, которые ожидали, что после учреждения Лиги наций настанет золотой век, были разочарованы и обеспокоены тем, что иго больших государств еще тяготеет над ними. Малые государства пришли в Женеву с настроением людей, которым дан был кусочек и которые желали получить все, и неудивительно, что при этом состоянии умов они начали ворчать по поводу тирании великих держав. С другой стороны, великие державы, которые принесли благо мира и должны были взять на свои плечи бремя сохранения мира, в душе своей считали несправедливым, что малые нации, вместо того чтобы быть благодарными за наслаждение миром, стали настаивать на абсолютной власти большинства. Великие державы частным образом жаловались, что если имеется тирания, то это как раз тирания малых государств, а не больших. Однако слабым местом в положении группы великих держав было то, что некоторые члены ее в степени, зависящей от их индивидуальной силы, стремились приобрести и удержать сочувствие малых государств, и в результате под давлением малых государств большие государства должны были делать уступки.
Постоянные члены Совета полагали, что хотя было бы желательно в интересах согласованности и быстрого прохождения дел, а также их секретности, чтобы Совет был насколько возможно ограничен в своих размерах, все же им казалось нежелательным, чтобы среди малых государств в отношении великих держав снова, с самого начала деятельности Лиги, возникло недовольство. Они пришли поэтому к заключению, что необходимо считаться с желаниями малых государств и что следует занять великодушную позицию, чтобы удовлетворить малые государства. Группа великих держав заранее предвидела, что хотя число постоянных членов Совета равнялось четырем (Великобритания, Франция, Италия, Япония), но не так далеко время, когда Америка ратифицирует устав и, кроме того, Германия и Россия присоединятся к Лиге, и так как каждая из этих стран имела право на постоянное место в Совете, число постоянных членов Совета увеличится до семи. Если поэтому прибавятся два лишних непостоянных члена Совета и таким образом число непостоянных членов Совета будет доведено до шести, принцип сохранения большинства за постоянными членами Совета не будет нарушен. Во всяком случае временный перевес малых государств, так рассуждали постоянные члены, не удержится благодаря вступлению в Лигу Соединенных штатов, Германии и России. Это был сомнительный аргумент, но его было достаточно, чтобы принудить Совет увеличить число своих членов на два непостоянных места. Это случилось в 1922 г. и дало большое удовлетворение малым государствам. Однако события не шли предположенным ходом. Россия и Соединенные штаты год за годом оставались в стороне, и вступление Германии также откладывалось. Таким образом, долгое время соотношение между непостоянными и постоянными членами Совета было шесть к четырем, и гости, так сказать, стали хозяевами. Во всяком случае вопрос об увеличении числа непостоянных членов был разрешен, но оставался еще один источник неудовлетворенности и возбуждения — претензии некоторых государств на честь стать постоянными членами Совета.
Испания, этот ветеран среди непостоянных членов Совета, давно уже имела претензию и надежду получить повышение и сделаться постоянным членом Совета. Испанцы до сих пор не могут забыть золотое время Карла V, когда солнце не сходило с горизонта их могущественной империи. Поэтому, когда на первой сессии Ассамблеи Испания увидела 18 государств Южной и Центральной Америки, которые все, за исключением Бразилии, говорили на ее языке, имели ту же культуру и называли ее своею матерью, она почувствовала себя великой державой. Она считала, что может рассчитывать на 19 голосов из 45 голосов Ассамблеи и выступить вождем этой могущественной группы в Лиге. Воспоминание о своем великом прошлом, подогретое вновь обретенным влиянием, дало Испании уверенность, что она вскоре будет удостоена постоянного места в Совете.