Дипломатические комментарии
Шрифт:
Признавая, таким образом, что военные организации необходимы для национальной безопасности, нельзя не видеть, что существует угроза чересчур большого увеличения их. Этот параграф напоминает китайскую басню времен династии Тан о человеке, нарушившем мир, потому что он не мог удержаться от соблазна испытать свой меч, который оттачивал десять лет. Можно привести случай с молодым Вашингтоном, который срубил вишневое дерево, для того чтобы испробовать, остроту топора, который дал ему его отец. Вспоминается также история о кайзере, который вздыхал по поводу своего несчастья, что он при всей своей военной мощи должен сохранять нейтралитет во время русско-японской войны. После русско-японской войны Европа разделилась на два лагеря — Тройственный союз и Тройственное согласие. Каждый из них точил свои мечи, тренировал своих солдат и непрестанно увеличивал свою военную машину. Но вооруженный мир не может долго продолжаться, и поэтому разразилась мировая война. Несомненно, указанный параграф устава основывается на горьком опыте Европы
Сокращение вооружений благодаря связанному с ним уменьшению военного энтузиазма способствует международному миру. Благодаря уменьшению налогового гнета оно также облегчает положение налогоплательщиков. Каждое из этих двух обстоятельств само по себе достаточно, чтобы оправдать сокращение вооружений. Если рассматривать их вместе, то вопрос о сокращении вооружений представляется весьма важным и срочным. Однако, как уже было сказано, разрешение этого вопроса не может быть предпринято каждой нацией в отдельности. Сокращение вооружений является лишь частью большой проблемы. Двумя другими частями являются гарантии безопасности и арбитраж, и все три должны действовать одновременно. Но так как невозможно заставить все государства разрешить все три части этой проблемы одновременно, было бы всего практичнее, с одной стороны, сосредоточить усилия на более неотложной из них, а именно, на разоружении (даже частичном разоружении на суше, на море и в воздухе, в зависимости от того, какое из. них является наиболее срочным), а с другой стороны, систематически настаивать на договорах, гарантирующих безопасность, и на договорах об арбитраже.
Уровень, до которого вооружения могут быть сокращены, зависит от того, как далеко государства готовы идти в направлении дополнительных обязательств об арбитраже и взаимной безопасности. Если все государства согласятся передавать каждый спор между ними на арбитраж или на судебное разбирательство, они будут иметь солидную гарантию безопасности и смогут отказаться совершенно от вооруженных сил, за исключением тех, которые необходимы для целей внутренней политики. Однако, как было уже указано в предыдущей части, заключения договоров об арбитраже, необходимых для мирного разрешения всех международных споров, нельзя ожидать в настоящее время. Самое большее, к чему можно стремиться, это к созданию средств, дающих возможность передавать на арбитраж или на судебное рассмотрение юридические споры и те споры, которые не являются, как их обычно называют, политическими, которые каждое государство считает жизненно важными для себя. Для настоящего времени надо удовлетвориться сокращением вооружений, пропорциональным размеру созданных средств.
В настоящее время 90 % государств входят в Лигу наций. По уставу Лиги, эти государства признают свою обязанность передавать или соглашаться на передачу на рассмотрение Советом Лиги всех споров, возникающих между ними, и притом не только юридических споров, но также и споров, достаточно серьезных, могущих привести к разрыву отношений между ними. Результаты рассмотрений их Советом представляются в форме пожеланий. Слово «пожелание» (рекомендация) является мягким словом, так как фактически невозможно отказаться следовать пожеланиям Совета. В действительности поэтому пожелание Совета незначительно отличается от окончательного судебного приговора, и в силу этого можно сказать, что обязательство защищаться против жалобы перед Советом представляет собой известную гарантию безопасности. Почему тогда, можно спросить, несмотря на эту гарантию, разоружение не осуществляется? На этот вопрос можно ответить, что настоящий устав Лиги имеет много недостатков.
Хотя устав Лиги говорит, что ее члены обязаны давать ответ на жалобы, поданные на них в Совет, но нет соответствующего обязательства с их стороны исполнять пожелания Совета, основанные на рассмотрении им этих жалоб. При некоторых обстоятельствах даже разрешается прибегать к оружию после известного срока, прошедшего со времени решения Совета. Более того, Совет может не достичь единогласия в своем пожелании, и тогда нет гарантии, что некоторые члены Лиги не прибегнут к агрессивным действиям в нарушение устава Лиги. Другими словами, настоящий устав имеет трещины, через которые может проникнуть война. Другой важной стороной вопроса является тот факт, что к Лиге наций не принадлежат некоторые великие державы. Ввиду этих недостатков и основательной тревоги невозможно в одну минуту добиться доверия и произвести (разоружение. По уставу Лиги, в нижеследующих случаях можно прибегнуть к войне, и Лига наций не сможет ее остановить благодаря только что указанным пробелам в уставе.
Надлежащие меры безопасности являются неотъемлемым правом самосохранения государства и не могут быть запрещены, если бы даже другие этого хотели. Лига не только не запрещает мер самозащиты, но даже поддерживает их. Таким образом, когда член Лиги подвергается агрессии со стороны другого государства, обязанность Лиги — принять меры, чтобы агрессивное государство уважало территориальную целостность и политическую независимость пострадавшего государства.
Когда возникает спор, который признается подходящим для передачи на
Если спор достаточно важен, чтобы привести к разрыву, и передан на рассмотрение Совета, причем все члены Совета, за исключением представителей спорящих сторон, единогласно приняли постановление и нашли путь для разрешения спора или рекомендовали примирение, война против стороны, которая отказалась следовать пожеланию Совета, признается законной. Хотя из этого /параграфа можно вывести заключение, что в случае, когда спорящая сторона отказывается следовать пожеланиям Совета, война, поскольку идет речь о вопросе, могущем привести к разрыву, является неизбежной, все же очевидно, что в действительности спорящая сторона всегда охотно примет пожелания Совета, так как другим выходом будет защита себя против противоположной стороны. Таким образом, на практике при таких обстоятельствах война не может возникнуть. Если по какому-либо случаю слабая сторона отвергнет, в то время как сильная сторона примет пожелание Совета, слабая сторона пойдет на самоубийство. Если рассмотреть различные условия, при которых война, предусмотренная этим параграфом, представляется возможной, можно причти к заключению, что такая война может произойти лишь в случае, когда обе спорящие стороны имеют равную военную силу. При таком положении война не может считаться невероятной.
Если Совет не в состоянии единогласно принять решение, спорящие стороны могут предпринять такие действия, которые им кажутся правильными, и им не запрещается начать военные действия (§ 6 статьи XV устава). Когда относительно спора, угрожающего отношениям между двумя государствами, существует расхождение взглядов в Совете, и члены Совета, за исключением представителей спорящих сторон, не в состоянии принять единогласное решение, остается только прибегнуть к войне, и создается положение дел точно такое, какое было до образования Лиги. Однако нельзя себе представить, чтобы все члены Совета, за исключением (Представителей спорящих государств, действительно не могли достигнуть единогласия и тем самым вызвали нарушение мира, поэтому опасность, проистекающая из этого гипотетического случая, практически не существует. За десять лет существования Совета состоялось 59 заседаний, и ни по одному из споров, которые рассматривались во время этих заседаний, не было ни одного случая, чтобы Совет не достиг единогласия. Если для Совета было нетрудно достигнуть согласия но вопросам, в которых не было риска войны, будет ли труднее для него достигнуть соглашения в отношении споров, из-за которых могла возникнуть война? Как было объяснено раньше, если пожелание принято Советом единогласно, война будет избегнута тем, что более слабая сторона первая примет это пожелание. В случае, если одно из государств членов Совета займет непримиримую позицию и, разрушив единодушие Совета, тем самым даст более сильной стороне возможность взяться за оружие, оно возьмет на себя полную ответственность за войну, которая благодаря этому возникнет. Нельзя представить себе, чтобы в Лиге наций нашлось государство, которое столь равнодушно и безразлично взяло бы на себя такую большую ответственность. Хотя из формулировок устава может казаться, что в этой связи война вполне возможна, на самом деле риск войны чрезвычайно мал, так как практически невероятно, чтобы члены Совета, за исключением представителей спорящих сторон, не могли достигнуть единогласия.
Параграф 7 статьи XV устава предусматривает, что спорящее государство может настаивать и Совет Лиги может с этим согласиться, что спор, происходящий по какому-либо вопросу международного права, является предметом юрисдикции только внутренних судов этого государства; тогда Совет соответствующим образом высказывается и не выносит пожеланий относительно разрешения спора. Если Лига объявляет себя некомпетентной относительно споров подобного характера, положение в отношении таких споров получается то же самое, какое было до образования Лиги. Иначе говоря, остается вероятность возникновения из этих споров войны. Однако международное право не является абсолютно ясным относительно того, какие вопросы подлежат внутренней компетенции каждого государства, и может случиться, что спорящее государство будет настаивать, что спор подходит под этот параграф, а Лига не займет определенной позиции. Так как Лига в этих случаях не может разрешить вопроса, она будет принуждена по характеру дела использовать в этом споре до конца возможность добрых услуг, что может предупредить войну. Хотя теоретически война согласно этому параграфу возможна, ее действительная вероятность очень мала.