Дипломатические комментарии
Шрифт:
Но Бразилия считала, что, если Испания может претендовать на постоянное место в Совете, то она также имеет на это право. С точки зрения естественных богатств, а также престижа и силы Бразилия претендовала на первое место среди южноамериканских государств и государств Центральной Америки. Ее требование нельзя было признать неосновательным, тем более что после ухода Аргентины с той же сессии Ассамблеи ни одна латино-американская страна не могла оспаривать претензий Бразилии. Бразилия также доказывала, и по праву, что Совет в своем составе уже имеет три европейских и одно азиатское государство и несправедливо, если западное полушарие не будет иметь ни одного постоянного представителя. Рассуждения Бразилии были весьма убедительны и в некоторых отношениях побивали аргументы Испании.
В то время как Испания и Бразилия спорили друг с другом из-за места в Совете, мир двигался по пути прогресса, и появился Локарнский договор. Польша, считавшая, что она оказала большую услугу при заключении Локарнского договора, имела право ожидать, на основании неофициальных заявлений и намеков,
Таким образом, имелись уже три претендента на руку еще не рожденной дочери Лиги наций, именно: Испания, Бразилия и Польша, и можно было ожидать появления других претендентов. Существовала Бельгия, тоже ветеран среди непостоянных членов Совета, которая не только воевала на стороне союзников с самого начала мировой войны, но которая после войны держала оккупационные армии на Рейне, имела большую долю в германских репарациях, была представлена как в Совете послов, так и в Верховном совете союзных держав и вообще участвовала в разрешении послевоенных проблем. Могла ли Бельгия, так тесно связанная с вопросами войны и мира, быть удовлетворенной, если Испания, остававшаяся во время войны нейтральной, получила бы постоянное место в Совете? Не является ли в конце концов Лига наций наградой для победителей в мировой войне? До тех пор пока постоянные места в Совете предназначались для шести великих держав, Бельгия, естественно, хранила скромное молчание, но когда Испания, Бразилия и даже вновь появившаяся Польша выступили кандидатами на эти места, Бельгия тоже выдвинула свою кандидатуру на постоянное место.
Труднее всего разрешить тот парламентский вопрос, который затрагивает благополучие самих парламентариев. Когда таких заинтересованных парламентариев много и они имеют противоположные интересы, разрешение этого вопроса становится еще более затруднительным. Совет Лиги, который так блестяще справился с вопросом о Силезии, оказавшимся слишком трудным для Верховного совета, теперь столкнулся с проблемой изменения своей собственной организации. Внутри Совета были по крайней мере три заинтересованных члена, и, кроме того, вне его находилась Польша, ясно указывавшая, что она рассчитывает не быть забытой в этом деле. Весь мир следил за развитием этой драмы.
В начале марта 1925 г. собралась чрезвычайная сессия Ассамблеи для обсуждения просьбы Германии о принятии ее в Лигу. Оппозиции вступлению Германии в Лигу не было, но, как было объяснено раньше, присоединение Германии к Лиге немедленно поднимало вопрос об увеличении числа постоянных мест в Совете. Совершенно неизбежно Испания, Бразилия и Польша увидели в этом случай добиться удовлетворения их давней претензии на постоянное членство в Совете.
Так случилось, что наступила очередь автора снова председательствовать в Совете, когда в порядке дня стоял деликатный вопрос об увеличении числа постоянных членов Совета. В течение 40 лет своей дипломатической карьеры автору не пришлось никогда так много работать и уставать, как на этот раз. Сначала предполагалось, что Совет соберется в назначенный день, 4 марта, что приготовления для принятия Германии в Лигу закончатся после одного или двух дней обсуждения, что предложение увеличить на одного число постоянных членов Совета будет внесено на Ассамблее, что большинство Ассамблеи примет это предложение и вслед за тем Совет сделает Германию своим постоянным членом. В предварительных предположениях было решено, что, если кто-либо несет предложение о создании нового постоянного места в Совете для какой-либо другой страны, помимо Германии, это предложение будет быстро отвергнуто соответствующими мероприятиями и что будет достаточно трех дней, чтобы закончить все формальности со вступлением Германии в Лигу. Соответственно этому должна была состояться чрезвычайная сессия Ассамблеи. В то же время Германия была уведомлена, что как только Совет и Ассамблея закончат необходимые формальности, она будет приглашена присоединиться к Лиге, и поэтому она должна прислать своих делегатов в Женеву к 8 марта, для того чтобы она могла принять участие в обсуждениях Совета и Ассамблеи. Получив такое неофициальное приглашение, большая германская делегация во главе с премьером и министром иностранных дел прибыла в Женеву до 8 марта.
Вопреки всем ожиданиям, как только открылось заседание Совета, разразилась буря горячих дебатов. Обсуждение, конечно, происходило при величайшей секретности, помимо членов Совета только один генеральный секретарь Лиги имел разрешение присутствовать, даже переводчики не допускались. Много дней подряд происходили заседания утром и вечером и иногда даже поздно вечером, но, несмотря на проявленную энергию, когда наступило 8 марта делу еще не было видно конца. Прибыли делегаты различных государств на специальную сессию Ассамблеи, но заседание ее не открывалось. По установленному обычаю, председатель Совета должен был открыть Ассамблею. Автора со всех сторон бомбардировали требованиями торопиться. Премьер-министр. и министр иностранных дел Германии со своей свитой остановились в той же самой гостинице, в которой находилась японская делегация, и хотя они, естественно, хранили сдержанное молчание, тем не менее автор чувствовал их нетерпение. Дебаты в Совете продолжались со страстным напряжением, и чем дольше они продолжались, тем более обнаруживалось расхождение. Решения Совета должны были приниматься только единогласно, так что возражения
B этом случае соотношение между постоянными и непостоянными членами Совета было бы нарушено, и для того чтобы восстановить его до надлежащей пропорции, было бы необходимо прибавить еще четыре или пять непостоянных членов, доведя общее число таких членов до десяти, что превратило бы Совет Лиги в большую организацию с числом членов больше двадцати. При этих обстоятельствах Совет стал бы второй Ассамблеей, в которой быстрота и согласованность действий стала бы невозможной. По мнению как Совета, так и Ассамблеи, надо было избежать такого положения, во что бы то пи стало. В добавление к этому, когда Ассамблее стало известно о том, что происходит в Совете, в ней было высказано мнение, что наступило время, когда необходимо отложить в сторону эгоизм отдельных государств и считаться с благом всей Лиги как целого, а потому было выдвинуто предложение как выход из создавшегося положения, чтобы число, постоянных членов Совета было ограничено представителями великих держав и чтобы число непостоянных членов было увеличено.
Так как было ясно, что обсуждение вопроса о реорганизации Совета Лиги не окончится на этом заседании, Совет в конце концов решил передать вопрос на рассмотрение комиссии с указанием приготовить доклад для представления сентябрьской сессии Ассамблеи. Таким образом, вопрос о постоянных местах в Совете для Испании, Бразилии, Польши и Бельгии был отложен на полгода. Это решение было доложено Ассамблее автором от имени Совета. Так как этому не было оппозиции какой-либо страны, то вхождение Германии в Лигу было после выполнения требуемых формальностей одобрено Ассамблеей, и немедленно после этого по требованию Совета Германия стала постоянным его членом [91] .
91
Вступление Германии в Лигу наций — па сессии Ассамблеи Лиги наций в марте 1926 г. обсуждался вопрос о вступлении Германии в Лигу. Германские делегаты во главе с рейхсканцлером Лютером и министром иностранных дел Штреземаном прибыли в Женеву для участия в Ассамблее и в Совете Лиги. В Совет Германия должна была быть принята в качестве постоянного члена Совета. Из-за претензий Испании, Бразилии, Полыни и Бельгии на постоянное место в Совете вопрос о вступлении Германии в Лигу наций в марте 1926 г. не был решен. Пени допускает явную ошибку, утверждая, что Германия вступила в Лигу наций в марте 1926 г. В действительности Германия вступила в Лигу в сентябре 1926 г.
Приняв решение отложить дискуссию о реорганизации Совета, последний шел на риск, что Испания может уйти из Лиги, Но для него не было другого выхода. Испанский представитель, как того можно было опасаться, на ближайшем заседании Совета заявил, что его правительство телеграфировало ему, что Испания выходит из Лиги. Хотя во время обсуждения вопроса о постоянных местах в Совете Бразилия не указывала, что она будет делать, если не получит постоянного места, но, как только Испания заявила о своем' уходе, Бразилия также уведомила, что она покидает Лигу. Удовольствие приобретения Германии для Лиги, таким образом, сопровождалось печалью потери в конце двухлетнего срока Испании и Бразилии.
Доклад, который был подготовлен специальной комиссией по реорганизации Совета для представления сентябрьской сессии Ассамблеи в том же году (1926), содержал прекрасные пожелания, чтобы постоянные места имели следующие пять держав: Великобритания, Франция, Италия, Япония и Германия, что непостоянных мест должно быть всего девять — шесть уже имеющихся и три дополнительных места, и что при выборах будет действовать правило о сохранении места по крайней мере за одним из непостоянных членов, который может, таким образом, неограниченное число раз переизбираться, т. е. он будет иметь, по всем данным, положение постоянного члена. В это время уход Испании и Бразилии был совершившимся фактом, и так как не оставалось больше конкурентов, Польша была полна надежды, что она получит это полупостоянное место, предусмотренное докладом. Хотя существовало большое опасение, что Совет, составленный, как это было предложено специальной комиссией, из четырнадцати членов (пять постоянных и девять непостоянных), будет недееспособным и не имеющим должного единства, однако опыт показал, что он работал с неожиданным успехом и рассеял эти опасения.