Дипломатические комментарии
Шрифт:
Из всех правил и обычаев международного права самыми неопределенными были всегда морские правила и обычаи во время войны. Не только в XVIII веке, но даже до середины XIX века не было морского права во время войны. Полагаясь на свое превосходство, британский флот в те дни обращался с правами нейтральных государств, как хотел, а нейтральные государства пользовались для самозащиты военными судами, конвоировавшими их торговое судоходство. Морское судоходство во время войны являлось, таким образом, делом весьма рискованным и опасным. Основания морского права во время войны были положены декларацией Парижского конгресса 1856 г., а до этого времени установление таких правил являлось во всех отношениях исключительной привилегией судей британских призовых судов. В этой декларации в первый раз были приняты четыре основных правила, а именно: 1) запрещается навсегда деятельность частных лиц, направленная на борьбу с контрабандой; 2) товары неконтрабандного характера, принадлежащие врагу и находящиеся на нейтральных
19 мая 1927 г. британское и американское правительства путем обмена нот разрешили суммарно вопросы, возникшие между ними относительно компенсации за убытки, вызванные мировой войной. Но это решение все же не изменило взглядов обоих правительств в отношении прав на море во время войны. Как трудно для двух государств примирить их противоположные взгляды на вопрос, можно судить по тому факту, что в их соглашении имеется статья, сохраняющая за обоими правительствами право в будущем придерживаться собственного взгляда. Задолго до Парижской декларации Соединенные штаты настаивали на неприкосновенности частных грузов, независимо от того, является ли их собственник принадлежащим к враждебной или нейтральной стране, и отказывались участвовать в Парижской декларации, так как они считали неразумным, чтобы европейские государства договаривались об уничтожении активности частных лиц в отношении вражеских судов и вместе с тем чтобы они отказывались признать неприкосновенность частной собственности. Позиция Соединенных штатов в этом вопросе остается неизменной до наших дней. Два пункта полковника Хауза — уничтожение военной контрабанды и обеспечение неприкосновенности частной собственности — являются по своему характеру компромиссом между британской и американской позициями на второй Гаагской конференции (1907 г.). Тем не менее остается неясным, признает ли их Англия или нет. Возможность кодификации правил морской войны не дает оснований для оптимизма.
Когда государства идут та войну, они ставят на карту свое существование, чтобы отстоять в некоторых случаях требования, которые они считают справедливыми и жизненно важными для себя. Война является национальным бедствием для каждой из воюющих стран, и нейтральные государства должны относиться с сочувствием к воюющим и сделать все, что в их власти, для того чтобы привести эти бедствия к скорому концу. В глазах воюющих государств всякая активность, которая извлекает прибыль из страданий и затягивает войну, является по своему характеру ловлей рыбы в мутной воде и грабежом во время пожара. Нейтральное судоходство поэтому не может считаться затронутым слишком сильно. Главная цель правил морской войны — ускорить конец войны, и разве не является лучшим способом окончания войны расширение прав воюющих держав? Таковы аргументы воюющего государства, особенно такого, которое имеет могущественный флот. На эти аргументы нейтральные страны отвечают, что война является результатом политических претензий, что международные разногласия могут быть разрешены мирными средствами, что государства, которые игнорируют эти средства, являются воинственными и предпочитают закон джунглей. По их мнению, законная торговля нейтральных государств, которые уважают международный мир, не может страдать от того, что другие государства применяют насилие, что несчастья воюющих государств созданы ими самими, и непонятно, почему в их несчастьях должны принимать участие неповинные нейтральные страны. Наконец, правила морской войны должны сократить права воюющих держав до самого необходимого уровня и защищать интерес нейтральных государств, иначе, если права воюющих держав будут расширены, государство, имеющее сильный флот, использует войну для того, чтобы выгадать на жертвах нейтральных государств, что может еще более разжечь войну.
Имеется логика в аргументах как нейтральных, так и воюющих держав. Однако бывают случаи, когда нельзя, основываясь на фактах, сказать, что воюющему государству нравится война. Там, где оба воюющих государства являются агрессивными и война является результатом агрессивной политики, ведущейся обеими сторонами, там защита прав нейтральных государств вполне оправдана. Но если состояние войны возникло как законная защита государства, сопротивляющегося агрессии со стороны другого, было бы несправедливо позволить нейтральному государству обогащаться за счет сокращения прав воюющего государства, борющегося для самозащиты. Но на практике нелегко провести различие между агрессивным государством и государством, борющимся для самозащиты, или ограничить права одного и дать свободу рук другому. Именно эта трудность мешает определению прав нейтральных и воюющих сторон.
В начале мировой войны Соединенные штаты решительно протестовали против незаконных действий германских подводных лодок, но вместе с тем протестовали против нарушений британскими и французскими морскими силами прав нейтральных государств, нарушений, выразившихся в их способе осуществления блокады и в методах осмотра и обыска судов. После того как Соединенные штаты вступили в войну на стороне союзников, американский флот последовал примеру английских и французских морских сил и заботился, главным образом, о правах воюющих держав. Во время войны государство находится в состоянии возбуждения и особенно в тех случаях, когда оно борется за свое существование. Одно из препятствий для соблюдения кодифицированных прав морской войны представляет собой возбужденное состояние умов в воюющих государствах.
Чтобы обрисовать историю морских правил во время войны, необходимо рассмотреть еще два вопроса, а именно:
1. Устав Лиги предусматривает шесть положений, при которых война разрешается. В пяти случаях из них вопрос о правах нейтральных стран возникает одновременно с началом войны, как это было и до появления Лиги. В случае карательной войны против нарушителя устава Лиги права нейтральных стран не признаются согласно статье XVI устава, и, следовательно, спор об этих правах может возникнуть между членами Лиги и государствами, не являющимися таковыми.
2. Как уже было указано, статья XVI устава революционизировала до тех пор общепринятые правила морской войны; в силу этого стало невозможно примирить новые правила устава с правилами, существовавшими раньше. Таким образом, решение вопроса находится в руках государств, не являющихся членами Лиги, и от них зависит, согласятся ли они открыто или скрыто, из уважения к высоким идеалам Лиги, отказаться от прав нейтральных государств, предусмотренных старыми правилами.
Как бы ни были благородны цели устава, государства, не принадлежащие к Лиге, с большой неохотой откажутся от традиционных прав нейтральных стран, санкционированных веками международной практики.
С другой стороны, напрасно было бы ожидать, что статья XVI устава, который с согласия более чем 50 государств является основой нового порядка в мире, будет радикальным образом изменена. Несмотря на то что старые разногласия между Англией и Соединенными штатами относительно свободы морей, к счастью, урегулированы, вопрос все же далек от того, чтобы считаться разрешенным.
21 февраля 1928 г. Бора, председатель сенатской комиссии Соединенных штатов по иностранным сношениям, внес в эту комиссию следующую резолюцию:
«Принимая во внимание, что правила морского права во время войны, как они изложены на второй Гаагской конференции и в Лондонской декларации, во время последней войны не соблюдались, и что очень важно в качестве условия для ограничения вооружений и добропорядочного поведения в международных отношениях, чтобы правила войны, созданные в течение столетий, не оставались под сомнением и неопределенностью, и
что при настоящем хаотическом состоянии морского права, оставляющем моря вне действия определенных правил, торговля не имеет соответствующей защиты, за исключением военно-морских сил, такое положение является побуждением для роста морских вооружений, поэтому
Сенат Соединенных штатов постановляет, что:
Во-первых, необходимо снова изложить и кодифицировать правила войны, управляющие поведением воюющих и нейтральных стран во время войны на море.
Во-вторых, что руководящие морские державы мира в интересах сокращения вооружений и в интересах мира должны снова изложить и кодифицировать морское право.
В-третьих, что такое изложение и кодификация должны быть сделаны, насколько это практически возможно, до заседаний конференции по ограничению вооружений в 1930 г.».
Резолюция Бора не была принята, два других важных вопроса заняли внимание сената. Одним из них был вопрос о ратификации мирного пакта Келлога и другим — разрешение на постройку дополнительных крейсеров. Первый вопрос был разрешен сенатом благодаря энергичной борьбе за него сенатора Бора. Что касается программы морских вооружений, Бора ей противился, но согласился воздержаться от активной оппозиции, если противники мирного пакта в свою очередь будут голосовать за его ратификацию. Когда законопроект о морских вооружениях обсуждался, Бора предложил, и его предложение было принято, чтобы его предыдущая резолюция о кодификации правил морской войны была включена в законопроект о морских вооружениях. Таким образом, резолюция Бора была извлечена из материалов комиссии и сделалась актом сената. Вероятно, под давлением сената американское правительство в один прекрасный день предложит созвать международную конференцию с целью снова изложить и кодифицировать морские правила во время войны. Будет ли такая конференция успешной, конечно, можно весьма сомневаться.