Дипломатический иммунитет (Дипломатическая неприкосновенность)
Шрифт:
– Скачковый пилот. – Похоже, ба повторяло свои требования. – Один, в пассажирской капсуле, которая подойдет к шлюзу 5-Б. И, э-э… голый. – Ужасно, но похоже, на этом последнем слове ба улыбнулось. – По понятным причинам.
Ба оборвало связь.
Глава 16
Что теперь?
Проволочки, догадывался Майлз – пока квадди на Станции Граф либо готовят к вылету пилота, либо идут на риск, оттягивая его передачу – и, видимо, добровольцев нет? Пока Форпатрил собирает штурмовую группу, пока трое
Промедление мне не друг.
Но свободная минута – драгоценный дар. Кстати, который час? Поздний вечер – вечер все того же самого дня, который начался так рано с известия об исчезновении Бела? Да, хотя верится с трудом. Наверняка он попал в какое-то временное искажение. Майлз поглядел на свой комм-браслет, сделал глубокий испуганный вдох и вызвал номер Катерины. Рассказал ли ей Форпатрил о том, что происходит, или до сих пор держит ее в безмятежном неведении?
– Майлз! – тотчас отозвалась она.
– Катерина, любимая. Где… э-э, ты сейчас?
– В боевой рубке вместе с адмиралом Форпатрилом.
А, вот и ответ. В каком-то смысле он испытал облегчение от того, что ему не придется самому бесстрастно сообщать ей все дурные вести.
– Значит, ты в курсе происходящего.
– Более-менее. Все так запутано.
– Еще бы. Я… – Майлз не мог произнести этого вот так, напрямик. Он увильнул, набираясь тем временем храбрости: – Я обещал позвонить Николь, как только узнаю что-нибудь про Бела, но у меня пока не было возможности. Новости, как ты уже знаешь, не очень хорошие; мы нашли Бела, однако он был намеренно заражен искусственным цетагандийским паразитом, который может… может оказаться смертельным.
– Да, я понимаю. Я слушала все это отсюда, из боевой рубки.
– Хорошо. Медики делают все возможное, но им приходиться работать наперегонки со временем, а теперь еще все эти прочие осложнения… Ты можешь позвонить Николь и выполнить за меня мое обещание? Надежда все еще есть, но… она должна знать, что пока у нас не очень радужные перспективы. Реши сама, насколько надо смягчить эту новость.
– Я считаю, что ей надо сказать всю правду. Вся Станция Граф сейчас стоит на ушах из-за этого карантина и предупреждения о возможном заражении. Она должна знать, что именно происходит – у нее есть на то право. Я сейчас же позвоню ей.
– О-о. Хорошо. Спасибо тебе. Я, э-э… я тебя люблю, ты знаешь.
– Да, знаю. Расскажи мне что-нибудь, чего я еще не знаю.
Майлз моргнул. Проще не становилось; он ринулся вперед:
– Вот что… Есть вероятность, что я тут очень здорово напортачил. В смысле, я могу и не выкарабкаться из этой истории. Положение здесь довольно неустойчивое и, хм-м… боюсь, перчатки моего биозащитного костюма повредила одна мерзкая цетагандийская ловушка, в которую я вляпался. Кажется, я подцепил ту же заразу, которая свалила Бела. Хотя, похоже, эта штука действует не очень быстро.
На заднем плане он расслышал, как адмирал Форпатрил принялся
Он начал снова:
– Я… Прости меня, что… Я хотел подарить тебе… я хотел для тебя совсем другого, я… я вовсе не хотел причинить тебе боль…
– Майлз. Сейчас же прекрати этот лепет.
– Э-э… что?
Ее голос зазвучал резче:
– Если ты посмеешь умереть, я буду не скорбеть, а беситься. Все это, конечно, замечательно, любимый, но позволь напомнить тебе, что сейчас у тебя нет времени предаваться меланхолии. Не забывай, когда-то освобождение заложников было твоей профессией. Я не разрешаю тебе погибать. Так что перестань беспокоиться обо мне и начинай думать о том, что делать. Ты слышишь меня, Майлз Форкосиган? Не смей умирать! Я тебе запрещаю!
Видимо, это окончательное решение. Ободренный Майлз несмотря ни на что ухмыльнулся.
– Да, милая, – смиренно протянул он. Да уж, сразу чувствуется, что прародительницы этой женщины во время войны обороняли бастионы.
– Прекращай болтать со мной и берись за дело. Ладно?
Она почти сумела удержаться от судорожного рыдания на этом последнем слове.
– Защищай форт, любимая, – выдохнул он со всей нежностью, на какую был способен.
– Всегда. – Ему было слышно, как она сглотнула. – Всегда.
Она оборвала связь. Он счел это намеком.
Освобождение заложников, да? Если хочешь, чтобы все было сделано как следует, берись за дело сам. Кстати говоря, имеет ли ба хоть какое-то представление о том, чем раньше занимался Майлз? Или оно полагает, что Майлз всего лишь дипломат, бюрократ, еще один перепуганный штатский? Возможно, ба не знает и того, кто именно попался в его ловушку с рычагами управления ремонтными скафандрами. Хотя, конечно, этот биозащитный костюм не годился для космического штурма и раньше – еще до того, как полетел ко всем чертям. Но вот каким имеющимся в лазарете инструментам можно найти применение, которого их изготовители и представить себе не могли? И какому персоналу?
Медики прошли военную подготовку, вполне подходящую, и дисциплина у них военная. Да, но у них сейчас и так работы по горло. Меньше всего Майлзу хотелось отрывать их от узкой лабораторной стойки и заботы о пациенте в критическом состоянии ради того, чтобы играть в коммандос вместе с ним. Хотя может дойти и до этого. Он задумчиво прогулялся по внешней комнатке лазарета, открывая шкафчики, выдвигая ящики и разглядывая их содержимое. Мутная усталость начала поглощать его резкую, подхлестнутую адреналином возбужденность, и в глубине головы, за глазами, зародилась ноющая боль. Майлз старательно игнорировал ужас этих симптомов.