Диско 2000
Шрифт:
— Эй, чувак, — воскликнул ЛСД, — я врубился! Эта ганджа возвращает мою школьную латынь!
— Даже Гусеница, уж на что грубиянка, а дает мне иногда пососать свою трубку.
Спавшая у меня на бедре Соня проснулась и привстала на локотках. Флетчер и ЛСД ошалели после первого же ее слова. Глаза у них были величиной с блюдце на Безумной Вечеринке.
ЛСД пришел в себя первым. Он медленно протянул руку, предлагая Соне косяк, она взяла его, глубоко затянулась, отдала обратно.
— Благодарю, сэр. Я уже говорила, что вы напоминаете
ЛСД хорошенько запарился.
— Оттяжно, чувак. Более чем. Как ты там говоришь?
— Мега-расколбас?
— Точно!
ЛСД прикурил новый косяк от старого, и теперь мы курили впятером.
Денек был безмятежный. Кто-то пришел, принес холодного пива. Кто-то преподнес нам дар — банку сжатого воздуха с приделанным к ней рожком. Флетчер и ЛСД начали по очереди извлекать звуки, пока не устали.
Когда опустились сумерки и би-ин начал закругляться, мной овладела меланхолия, остальными тоже.
— Чувак, ты хочешь, чтоб этот день никогда не кончался? — вопросил Флетчер в манере, которую ошибочно считал риторической.
Я все еще был слегка под кайфом.
— Ты хочешь, чтобы жизнь была одной большой тусовкой?
— Ну, чувак, кто ж не хочет? — Я достал из кармана конфетти. — Я в силах осуществить ваше желание, ребята. Я посыплю вас этой волшебной эльфийской пылью, — что и сделал.
— И как только я протрублю в рог — я показал им рог — начинается ваша нескончаемая тусовка.
Хипы хихикнули.
— Ну, ты, чувак, совсем выпал.
— Сейчас сам увидишь, — начал я, но тут почувствовал спиной холодную сталь.
— Вот я и добрался до тебя, чародей! — сказал Эрмерос.
Я поднес рог к губам, но Эрмерос ткнул меня острием.
— И не пытайся!
Флетчер шагнул вперед.
— Дай-ка я.
Он взял у меня рог и засунул его в банку с воздухом. Потом нажал на кнопку.
Волшебный рог начал трубить, и вселенная взорвалась. Все когда-либо происходившие тусовки проносились мимо как в кино, где миллион кадров сменяется за минуту. Я танцевал на «Титанике», участвовал в пикнике с двумя французами и обнаженной женщиной, был зрителем, пьющим шампанское на поле битвы Наполеона, танцевал буги в «Клубе 54», был в древнеегипетском храме, на балу в России. И это лишь в первую пикосекунду.
Собравшись с последними силами, я попытался развернуться. Все равно, что пробираться через патоку. Я мог двигаться только в те наносекунды, когда пробирался сквозь сверкающие тусовки.
Я был подобен рассыпающемуся камню, я вертелся, чтобы явиться перед Эрмеросом.
И, пройдя через миллиард тусовок, я предстал перед ним.
Тогда рожок замолчал. Флетчер, видимо, все-таки отпустил кнопку.
Нас окружили динозавры. Кажется, Тиранозавры Рекс. Они танцевали, сотрясая землю.
Точнее, они тусовались.
Эрмерос был ошеломлен, но я был беспощаден.
— Тут не до смеха, — посоветовал я ему. Потом я его со страшной силой толкнул,
В это же время, я закричал Флетчеру:
— Играй!
Рог зазвучал, как раз вовремя.
Радиоактивное излучение от взрыва Эрмероса пробросило нас через тысячу рамок, заставив закрыть глаза. Но оно нас так и не затронуло.
— Mea culpa, [6] чувак.
Тишина. Благословенная тишина. Наверно, в банке кончился воздух.
Я робко приоткрыл один глаз, затем другой. Флетчер держал в руках разбитые останки волшебного рога, который распался из-за того, что в него слишком долго дули. А находились мы — как я с изумлением обнаружил — в апартаментах Энн Мари, на встрече Миллениума, которая, похоже, была в полном разгаре.
6
Моя вина (лат.)
Я провалился в кресло.
— Прямо к старым проблемам. Измена, чувак.
Выбежала Энн Мари, бойкая как обычно.
— Лорен, я так рада, что у тебя получилось.
— Не шути со мной, Энн Мари. Ты не представляешь, что я испытал.
— Ну конечно, как же я могу представить? Я же не видела тебя двадцать лет, с тех пор как той ночью ты так круто вырубился, напугав меня до смерти!
— Двадцать?
Я посмотрел на хозяйку повнимательнее. Действительно, у нее на лице стало гораздо больше морщин. Так что в итоге я вернулся не туда, откуда ушел. Из чего следовало, что я по-прежнему потенциально взрывоопасный оккупант, не имеющий возможности убежать. Как только закончится эта вечеринка, во мне и в моих спутниках проснется новая сила, способная разнести вселенную.
Я склонил голову.
— Простите все. Правда, простите.
— А чего ты хнычешь? — спросила Энн Мари. — Клянусь, ты, наверное, единственный человек на земле, который сейчас не кайфует!
— Как это?
— Видишь ли, в чем дело. С тех пор как нервные — эти, ну как их там — взяли на себя всю работу и управление, длится одна большая вечеринка!
Я поднял глаза.
— Ты хочешь сказать, что никто больше не обязан работать?
— Ну конечно! Сплошное веселье, веселье, веселье, от рассвета до заката, в любой точке земного шара!
Я повернулся к Флетчеру и ЛСД, которые стояли рядом, недоумевая.
— Ребята, это та самая бесконечная вечеринка, которую я обещал. Простите, что путь был нелегкий.
— Клево.
— Прикольно.
— Где препараты?
Энн Мари взяла обоих хипов за руки.
— Именно так. И Лорен, постарайся ловить кайф! Кстати, мальчики, мне жутко нравится ваша одежда!
Впервые с начала знакомства мы с Квартиллой остались наедине. Если только соседство с похабной игрой в «бутылочку» на раздевание можно назвать уединением. Я взял ее за руки и посмотрел ей в глаза.