Дитя порока
Шрифт:
Блять. Почему она так охренительно прекрасна?
Ее стоны опьяняли.
То, как она выглядела во время секса, тонкий слой пота на ее белой коже, то, как ее светлые волосы прилипали к телу, все это казалось божественным.
Мне хотелось потерять счет времени, пока целовал каждый сантиметр ее тела. Хотелось увидеть, сколькими способами смогу превратить ее ноги в желе.
— Итан... ах... прошу... ох... — кричала он, ее ладони стали настолько потными, что скользили по кухонному полу.
Кухонному?
А, точно. Пришли за добавкой еды, но ей понадобилось искушать меня этим миленьким маленьким халатиком. Который даже не прикрывал ее задницу, когда Айви наклонилась за чем-то в холодильнике. В последствии мы оказались вот здесь. Она пыталась продолжать стоять на четвереньках, я вколачивался в ее задницу. Капельки пота скользили по моему лицу, скатывались с подбородка и падали на ее спину каждый раз, как я толкался вперед.
— Я не могу... — ее руки заскользили, и она завалилась вперед так, что грудь прижалась к кафельному полу, но я был не в силах остановиться. Нет, мне нужно было услышать еще больше ее криков. Я хотел быть в ней еще больше, намного больше. Так что полностью сел на колени и потянул ее к себе, удерживая девушку на месте за бедра, пока склонился вперед так, чтобы моя грудь прижималась к ее спине.
— Итан, — прошептала она, потерявшись в сексуальном оцепенении. — Так хорошо. — Она поцеловала мой подбородок, пока ее губы не достигли моих, после чего наши языки сплелись в танце.
— Ты — моя, — произнес, когда мы отстранились, одновременно с тем сжимая обеими руками ее шею. — Навсегда... скажи это.
— Я... — она попыталась закрыть глаза, вздрагивая, когда толкнулся в ее попку.
— Скажи это.
— Я... твоя...
Я слегка отстранился, она задрожала перед тем, как толкнулся вперед, сглатывая слюну и спрашивая у нее:
— Как долго? Сколько... ты будешь моей?
— Навсегда, — пробормотала она.
— Громче!
— Я твоя навсегда!
— Чья? — Моя хватка на ее шее стала крепче, а темп толчков быстрее.
— ТВОЯ! — прокричала она и в этот же миг сдалась напору удовольствия, похоти, дикости, и продолжала кричать: — Я твоя! Я твоя, Итан Каллахан! О, черт... да... малыш, да! ОХ! ИТАН!
Она кричала, пока ее накрывал мощный оргазм, ее ноги дернулись, и мы вместе повалились на пол. Упираясь локтями в пол, я поцеловал ее потную щеку.
— Никогда не забывай этого, — прошептал я, медленно успокаиваясь, так как и сам дошел до края. — Никогда не забывай, что принадлежишь мне и только мне. Я ждал только тебя, Айви, мечтал лишь о тебе, и теперь ты моя. Я собираюсь трахать тебя вот так, пока... гм... пока не пойму, какого хрена ты со мной сделала. ФУХ! — выдохнул я, сжимая ее талию, пока кончал в нее.
Я держал свой вес на руках, опираясь по обе стороны от ее тела.
Закрыл глаза, пока мы оба пытались перевести дыхание и успокоиться.
Не знаю, как долго мы находились здесь, голые, потные, прижатые друг к другу, тяжело дыша. Да мне и
Лишь когда обнаружил в себе желание и силу снова двигаться, я медленно приподнялся и осторожно вышел из нее, продолжая обнимать. Встав на ноги, я почувствовал, что на мгновение мир пошел кругом. Подойдя к холодильнику, потянулся за молоком и выпил его из бутылки, прислонившись к кухонной столешнице.
— Итан, — ее голос был настолько нежным, что показался мне иллюзией.
Я повернулся к Айви лицом, она перевернулась на спину, закрыв руками глаза. И я не осознавал почему, пока она не заговорила:
— Гммм… пиздец... то есть... я... что бы я ни сделала... что бы я ни сотворила... не выясняй этого.
Она плакала.
Не рыдала.
Просто с ее глаз струились слезы.
— Почему ты закрываешь лицо?
— Потому что у меня глаза слезятся, а не должны! — заорала она в отчаянии. — Я должна плакать, когда грущу. А сейчас это не из-за грусти... это было лучшее... я никогда раньше не чувствовала себя так.
Опустив молоко на стол, я подошел к ней, и, даже когда взял на руки, она не позволила мне взглянуть на свое лицо, хотя я чувствовал ее слезы на своей груди.
— Скажи это, — прошептала она.
— Что?
— Скажи, что никогда не попытаешься выяснить, почему я?
— Я никогда не стану задаваться вопросом, почему влюбился в тебя.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит.
Джоан Роулинг
СЕМЬ ДНЕЙ СПУСТЯ
АЙВИ
— Этим утром умерли еще двадцать человек. Члены городского совета и врачи предупреждают о том, что еще больше людей погибнут из-за распространения героина с различными добавками. Доктор Риоха, главный хирург-травматолог Бостон Медикал, сообщает, что за последнюю неделю они стали свидетелями большего количества смертей от передозировки героина, чем за период в последние восемнадцать месяцев...
Переключив канал и убавив громкость, Итан откинулся на спинку кресла, и как только светофор сменил свет, газонул.
— Хочешь, по дороге купим что-то поесть?
— По дороге куда?
— Кое-куда, — ответил он, и мне захотелось на него наброситься, но парень просто положил свободную руку поверх моего бедра.
— Ты... аррр, — вздохнула я, скрещивая руки и откидываясь назад. Я могла сказать, что его это веселило... нет, не просто веселило. Еще он казался довольным. Довольным состоянием города, тем, как мы жили.