ДМБ: Упал, отжался!

Серегин Михаил Георгиевич

–  Не на любое, - проворчал Сидоров.
– Кто на БРДМ такое старье поставил? Где вы его вообще раскопали? Ну ладно, не нашлось у вас чего-нибудь нового, или не дали на учебу, или жаба секретная вас задушила… Но ведь двадцать лет вся армия ГСА-12 пользуется! Вы что, на помойке машину комплектовали?

–  С консервации сняли, товарищ генерал-полковник. Стояла, естественно, без приборов. Ездили за ними в Саратов, в училище, а там ничего новее не нашли, - с повинным видом перевел стрелки на коллег Копец.
– Сами знаете, каково сейчас с матчастью…

–

 Знаю, знаю, полковник.
– Сидоров покосился на гостя и мстительно добавил: - Вот теперь и в Генштабе убедились, что я им не просто так каждый год заявки подаю. Была бы у нас тут хоть одна машина типа «Луч», товарищ генерал армии, не пришлось бы паниковать и по бункерам отсиживаться!

Над головами, чуть не цепляя верхушки деревьев, с грохотом пронесся боевой вертолет. Вскоре генералы услышали рокот и шипение реактивных снарядов - учения продолжались своим чередом. Точнее, возобновились - войска вернулись на те же позиции, которые заняли перед химической тревогой, и теперь вновь наступали под присмотром строгих посредников.

–  И все-таки, неужели эти приборы настолько… дерьмовые?
– продолжал любопытствовать столичный гость.
– Зачем тогда их вообще держат?

–  Приборы-то хорошие, - вздохнул генерал Сидоров.
– Вот только реагируют, значит, не только на то, для чего сделаны. Вы, товарищ генерал армии, простите, из танкистов вышли, а у нас тут своя наука. По этой самой химии, которая в приборе происходит, такую же реакцию дает и самый обычный нашатырный спирт. Аммиак то есть. Который, как вы можете убедиться, в этой яме тоже присутствует.

–  Уже убедился, не беспокойтесь, - поморщился генштабист.
– Даже здесь чувствуется, и без всяких приборов.

Тягач как раз особенно поднатужился и выдернул завязшую разведмашину. Полетели квадратные комья земли, зашлепали полуспущенные колеса, и по окрестностям растекся запах, с убийственной для незащищенного человека точностью подтверждающий выводы химического начальства. Генералы закашлялись. Полковник Копец, успевший за время спасательной операции несколько попривыкнуть к данному поражающему фактору, только повел носом и аккуратно сплюнул.

–  Ну, хоть техника цела.
– Сидоров хотел облегченно вздохнуть, но передумал.
– А люди как, полковник?

–  Экипаж в порядке, через полчаса будут в полной готовности, - доложил Копец.
– Немножко обдолбились антидотом. В принципе их и сейчас можно в бой посылать.

–  Ну, тогда давайте на них посмотрим. Все-таки люди побывали в боевой обстановке. Для них ведь все всерьез было, как я понимаю?
– Генерал армии хмыкнул.
– Впрочем, не только для них… Да, и заодно их командира, если он не с ними был. Чем он занимался, полковник?

–  Сидел на эн-пэ, руководил действиями взвода. После объявления тревоги, как и положено, принял меры к защите личного состава и вел разведку очага поражения. В том числе производил определение ОВ непосредственно возле машины, по его докладу мы и дали отбой.
– Полковник Копец благоразумно умолчал о

собственном активном участии в этой разведке. Незачем в такой обстановке лишний раз привлекать к себе внимание начальства, незачем, лучше скромно в сторонке стоять и на глаза не попадаться… По возможности. А если уж хочешь, чтобы тебя благосклонно отметили, - пересиди где-нибудь наказание невиновных и дождись награждения непричастных.

–  Ну вот видите!
– обрадовался генштабист.
– Зовите, зовите, хочу посмотреть на ваших бойцов!

Позвали. И не просто позвали - привезли на броне РХМ, прямо в химзащите: герои только что из боя! Выстроили - чуть в стороне Мудрецкий и ступеньками - три солдата. Более-менее стойку «смирно» выдерживал только Простаков, успевший отойти от дозы - не такой уж и большой для его габаритов. Резинкин пребывал в некотором оцепенении, а маленький Валетов никак не мог устоять на месте: то выпадал вперед из строя и тут же возвращался, то начинал нервно оглядываться, то подергивал плечами…

–  Это что с ним?
– негромко поинтересовался генерал армии.

–  Вы им что, по сто грамм выдали?

Сидоров поманил пальцем полковника и кивнул на бойцов:

–  Это что?

–  Экипаж БРДМ, товарищ генерал-полковник. Младшие сержанты Простаков и Валетов и ефрейтор Резинкин. И командир взвода лейтенант Мудрецкий.

–  Я не фамилии спрашиваю… Черт, где-то ведь слышал уже, недавно причем… Чего они дергаются?

–  Так ведь антидот кололи, товарищ генерал-полковник, - терпеливо пояснил Копец.
– Атропин. С него такое бывает. Особенно если передозировка - а Валетов, сами видите, мелкий, худой, ему шприц-тюбика с избытком хватило. Вот если бы действительно после газов - тогда другое дело, там одно другим вышибается, а так - считайте, на ровном месте.

–  Понял, не дурак.
– Сидоров повернулся к генерал-полковнику: - Это после антидота, отходняк у них. Если бы ОВ применили, такого бы не было.

–  Спасибо, я услышал. Как я понимаю, если бы тут применили ОВ, они бы точно дергаться не смогли. Значит, вот этот низенький - младший сержант Валетов?

–  Так точно!
– хрипло выкрикнул Фрол и повернулся к Резинкину: - Витек, а это кто?

–  Похоже, Копец.
– Ефрейтор попытался присмотреться, но перед глазами все расплывалось. Среди зыбкого тумана иногда проглядывали только яркие и большие звезды на погонах.
– И с ним начальство. Может, опять Лычко приехал?

–  Тихо вы!
– зашипел на товарищей Простаков.
– Тут проверяющие из Москвы, сейчас нас всех дрючить будут!

–  Это проверяющие из Москвы нас дрючить приехали, - громогласно передал Резинкин по цепочке.
– Валет, ты когда вазелин покупал, пару тюбиков не заначил?

–  М-да, к бою они, может, и готовы… - Генерал армии задумчиво посмотрел на дергающегося Валетова.
– Так, говорите, через полчаса это пройдет? Жаль, нет у нас времени, надо бы на командный пункт вернуться. Сколько там до второй фазы учений? По новому графику?