Дневник черной смерти

Бенсон Энн

Алехандро опустился на колени и показал Гильому малышку.

– Приветствуй свою… – Он смолк, не зная, как правильнее сказать. Эта девочка, его дочь, приходилась сестрой матери Гильома. – Свою тетю, так, по-видимому.

Он откинул прикрывающую личико малышки ткань. Новорожденная приоткрыла губы, как бы собираясь заговорить, но издала лишь слабый, мяукающий звук и снова закрыла рот. Гильом улыбнулся и осторожно коснулся детской щечки.

– Какая мягкая.

– Да. – Алехандро припомнил свои ощущения, когда держал на руках Гильома, которому от роду было всего несколько мгновений. – В точности как ты.

«И в точности как ее мать».

Он поднялся, оставил мальчика одного и отнес малышку в комнату Кэт, а потом поднялся к себе в комнату и в одиночестве разразился горькими слезами.

Глава 34

Дорога до горного лагеря заняла у них вдвое меньше времени, чем у Джейни на Конфетке. Лейни, Брюс и оба их спутника проскакали через ворота лагеря вскоре после захода солнца.

Первой их увидела Кэролайн. И замерла, глядя на Брюса и думая, что это совсем не тот человек, которого она знала. Справившись с волнением, она подошла к нему и заключила в объятия.

Отодвинувшись, она посмотрела ему в лицо.

– Я уже говорила, как благодарна за все, что ты для меня сделал?

Сара выбежала вслед за ней, но, увидев Брюса, отпрянула и спряталась за ногу матери.

– Все в порядке, малышка, – сказала ей Кэролайн. – Это старый друг мой и Джейни. Он пришел помочь Алексу.

Она вопросительно посмотрела на Брюса: «Это правда?» Тот кивнул.

– Тогда пошли со мной.

Брюс удивленно оглядывался по сторонам; здесь Джейни провела почти все время с тех пор, как он видел ее в последний раз. В главном зале Кэролайн сказала ему:

– Подожди минуточку здесь.

Она пошла в спальню. Джейни спала на краю постели. Том тоже спал, в кресле, вытянув здоровую ногу, но, как показалось Кэролайн, не слишком крепко. Войдя, она закрыла за собой дверь.

* * *

Мягкое прикосновение Кэролайн к плечу разбудило Джейни. Она села, потирая руками лицо. И тут же сжала руку Алекса, испытав огромное облегчение, когда почувствовала, что она теплая.

– Они здесь?

Кэролайн кивнула. Джейни перевела взгляд на сына, потом снова на Кэролайн.

– Я не могла дождаться, пока они доберутся сюда, а сейчас не уверена, что готова.

– Сначала приди в себя, а потом выходи. Я пока побуду с ними.

Готова она была или нет, момент настал. Джейни встала и подошла к мужу. Тот уже проснулся.

– Я люблю тебя, – сказала она. – И этого ничто не изменит.

Он кивнул на обрубок ноги.

– Даже это?

– Том… – простонала она. – Пожалуйста, не начинай…

Он махнул рукой в сторону двери.

– И это?

Джейни ответила не сразу.

– С тех пор утекло много воды.

Том опустил взгляд.

– Да, много. И, несмотря на все трудности, дела у нас идут хорошо.

Он поднял взгляд, рассчитывая увидеть на лице жены подтверждение своим словам.

– Удивительно хорошо.

– Однако признай – это меняет все.

«Ничего я не собираюсь признавать», – едва не выпалила она, но поняла, что это прозвучит слишком грубо. И потому просто сказала:

– У нас есть сын, дом, семья – пусть и не совсем обычная – и жизнь, созданная немалым трудом. И ничто не заставит меня подвергнуть все это опасности. Это хорошая жизнь; если хочешь знать правду, такой удовлетворенной я никогда себя не чувствовала. Ох, мне, конечно же, недостает прежней работы и того, в каких условиях она протекала, и все же я снова практикую. – Джейни улыбнулась. – Это не так уж плохо – быть сельским доктором. Мы умудряемся довольствоваться тем, что имеем, и с каждым днем имеем все больше. Мне нужны ты, и Алекс, и Кристина, и все остальные. Не знаю, что я стала бы делать без вас.

Том встал, опираясь на костыль, крепко обнял жену и притянул к себе.

* * *

– Подожди, – сказала Кэролайн, когда Джейни наконец вышла из спальни. – Сначала я должна кое-что рассказать тебе… о Брюсе…

Джейни резко остановилась.

– Что?

– Он… не такой, как прежде.

Джейни отпустила дверную ручку.

– Что ты имеешь в виду?

– Его лицо… Джейни, оно почти все в рубцах. Наверно, с ним случилось что-то ужасное. Мне пришлось прикусить язык, чтобы не выдать свою реакцию.

Некоторое время Джейни стояла молча, потом негромко сказала: «Спасибо», перевела дыхание и вышла в главный зал.

Он был там один; Лейни позаботилась о том, чтобы все остальные под разными благовидными предлогами ушли. Когда Джейни вошла, он стоял спиной к ней, но, услышав шаги, обернулся.

Обезображена была почти половина его лица; разделяющая линия проходила сверху вниз. Один глаз не видел; из наружного уголка стекала слеза. Несколько мгновений Джейни просто молча смотрела на него.

– Ты выглядишь… замечательно, – сказал Брюс.

– Ты тоже.

– Джейни, пожалуйста…

Она на мгновение закрыла глаза, снова открыла их, подошла к Брюсу, взяла его покрытую рубцами руку и нежно поцеловала ее.

– В моих глазах ты всегда будешь таким, каким я видела тебя в последний раз.

– Хотелось бы и мне помнить себя таким.

Джейни засмеялась и прижала его руку к своей щеке. Слеза выкатилась из уголка ее глаза; Брюс кончиком пальца стер ее.

– Кожа у меня такая грубая. Надеюсь, она не причинит тебе вреда.

– Даже если и так, я не в состоянии ничего чувствовать. Полностью одеревенела.

– Можно понять. – Он сунул руку в карман и достал оттуда что-то в закрытой ладони. – Дай руку. Я принес тебе маленький подарок.

Он вложил ей в руку лимон. Она с потрясенным видом вертела и рассматривала его, потом поднесла к лицу и вдохнула давно забытый аромат.

– Ох, господи, откуда это?

Только она собралась вонзить зубы в кожуру, как в зал вбежала Кэролайн.

– Прошу прощения, но он говорит что-то непонятное!