Дневник эфемерной жизни (Кагэро никки)
Шрифт:
От него тут же опять пришло письмо.
Прошло всего три дня, и вечером я увидела самого Канэиэ, который показался со словами:
– Сегодня вернулся!
Я была не в состоянии гадать, что опять случилось и какое у него настроение, я сидела с холодным лицом и была безразлична к Канэиэ, даже без особой с его стороны вины; он тогда приезжал ко мне всего раз в семь или восемь дней.
В конце девятой луны небо было очень волнующим. Подряд вчера и сегодня дул холодный ветер, сыпал мелкий осенний дождик, навевая трогательные воспоминания. Когда я посмотрела на дальние горы, они были словно покрыты лазурью и выглядели при этом так, «будто там идет град».
– Хорошо бы, - говорила
Мои дамы сейчас же откликнулись:
– Действительно, как бы это было прекрасно! Давайте отправимся в Хассэ, только на этот раз потихоньку ото всех.
Но я уныло добавила:
– Давайте сначала посмотрим, к каким результатам привело нас прошлое паломничество в Исияма, а уж весной съездим в Хассэ. Думаю, что моя горькая жизнь еще продлится до тех пор.
Ведь было время: Рукава мои От горьких мыслей намокали. Теперь я мокну Лишь от осеннего дождя.Это была пора, когда вся моя жизнь казалась мне совершенно бессмысленной. И так, от рассвета до сумерек, прошло двадцать дней. С рассветом я вставала, когда темнело - ложилась; настроенная очень неуверенно, каждый раз думала, что сегодняшний день опять не принесет мне ничего нового.
Однажды утром я выглянула наружу: на крышах ярко белел иней. Мальчишки в ночных халатах выбежали, очень радостные, и кричали:
– Давайте сотворим заклинание от обморожения!
– Ой, как холодно! Этот иней лучше всякого снега!
– закрыв рты рукавами, в таком виде стали просить меня, как хозяйку. Мне очень странно было слышать их бормотание.
Десятая луна тоже прошла в постоянной тоске от чувства одиночества.
В одиннадцатую луну было то же самое. Двадцатого числа появился Канэиэ, а потом он не показывался больше двадцати дней. Раза два только были от него письма. И хотя душа моя не успокоилась, я уже устала от мыслей, у меня кончились душевные силы... А тут от Канэиэ принесли удивительно теплое письмо, где в числе прочего было написано: «Четыре дня у меня тянулось религиозное воздержание. Теперь я думаю, что сегодня буду у тебя». Это было в шестнадцатый день заключительной луны.
Немного погодя все небо вдруг нахмурилось, пошел дождь. Я выглянула наружу и подумала, что вряд ли он рискнет теперь выехать: все вокруг потемнело, казалось, наступает ночь. Дождь лил и лил, и мне казалось, что скорее всего он станет помехой для Канэиэ... И в то же время я вспоминала старые времена, когда такой дождь не мешал ему... Заливаясь слезами, переполненная чувствами, отправила я к нему посыльного, написав стихотворение:
Как жаль, Что ты откажешься приехать. Ведь бог Исоноками [58] , Как меня учили, Так не поступал.58
Исоноками– синтоистское божество дождя.
И когда я ждала, что посыльный вот-вот прибудет обратно, за южной стеной дома, где ставни были закрыты, кто-то как будто появился. Домашние еще ничего не могли знать, только мне показалось, будто что-то изменилось, и вдруг распахнулась дверь в спальню и вошел Канэиэ. Ливень был в самом разгаре, поэтому звуков было не слышно. Только теперь я услышала громкие голоса:
– Скорее вводи экипаж!
– Хотя ты и сердишься на меня годы и месяцы, - говорил мне между тем Канэиэ, - но за сегодняшний мой приход, я думаю, ты мне должна все простить. Дело в том, что завтра другое направление для меня будет запретным,
Я подумала, что мой посыльный разминулся с ним и испытала облегчение. Ночью дождь не кончился, и Канэиэ вернулся к себе, сказав на прощание:
– Вечером приеду опять.
Поскольку другое направление ему было запрещено, я ожидала, что он выполнит свое обещание, но Канэиэ так и не показался.
«Прошлой ночью у меня были гости, а потом было уже поздно, и я не поехал к тебе, а вместо этого читал сутры. Видимо, ты думаешь обо мне как обычно», - писал он назавтра.
После моего затворничества в горах меня прозвали Амагаэру - Дождевою лягушкой - или по-другому - «Монахиня вернулась», я так отвечала на это письмо: «Уж коли не ко мне, так куда же мог поехать ты еще - то направленье было для тебя запретным...
И боги Листьев подорожника Не помогли. Лягушка понадеялась На обещанье».При таких обстоятельствах тянулись дни, пока не наступил конец месяца.
Мне говорили, что в ненавистном мне месте Канэиэ бывает каждую ночь, поэтому на душе у меня не было покоя. Так проходило время, и настала пора Изгнания демона [59] . Все вокруг перестали думать о гадком, дурном; люди - дети и взрослые - кругом громко кричали:
59
Пора Изгнания демона– время исполнения предновогодних обрядов.
– Черти, вон! Черти, вон!
Только я молча смотрела и слушала их. Все выглядело так, будто и в этом году все с удовольствием все это проделывают. Кто-то сказал, что идет сильный снег. Пусть в конце года не останется никаких горьких раздумий - все растают как снег.
Книга третья
Итак, снова наступил Новый год, называется Тэнряку третий [1] . В этом году тоже будут и радости, и горести, думала я, но начался год с того, что мой сын впервые отправился ко двору в парадном одеянии. Когда я увидела, как, спустившись в садик, учтиво приветствовал меня, от гордости за него я чуть не прослезилась. Хорошо было бы посмотреть, как он с сегодняшнего вечера отправляет службу, но я не могла этого сделать, потому что у меня должно было начаться осквернение. Про себя я думала: «Люди в свете так недобры...» - и снова в мыслях возвращалась к себе самой. Мне думалось: «Что бы отвратительного ни натворил Канэиэ в нынешнем году, я, наверно, не буду на него сердиться», - и от этой мысли легко становилось у меня на душе.
1
Год Тэнряку третий– 19 января 972г.
– 7 января 973г.
Третьего числа отмечали совершеннолетие государя; все шумели. Миновало и седьмое число, была процессия Белых коней [2] , но я неважно себя чувствовала и не пошла на нее.
Канэиэ, который показался у меня только восьмого числа, наутро уехал, сказав на прощание:
– Сейчас удивительно много разных празднеств, за которыми нужно присматривать.
Один человек из его свиты, покуда он некоторое время отдыхал здесь (Канэиэ был у меня), написал стихотворение и передал его моим дамам:
2
Процессия Белых коней проводилась при дворе в 7-й день Нового года, когда перед взором императора одного за другим проводили 21 белого коня. Благожелательный новогодний обряд, цель которого - обретение долголетия.