Дневник (не)любимои? женщины
Шрифт:
– Извините – перебивая незнакомца, поспешно говорю я.
Все мое внимание приковано к стеклу двери. И...
Я вижу её. Я, бля...ь, вижу её!
Катя сидит на кушетке, держа за руку своего отца.
Издалека она кажется такой маленькой. Хрупкой. Хочется подойти и обнять её. Защитить от всего мира.
Мне кажется, что сердце останавливается. Нет, оно замирает – удивляется, как я жил без нее? Как мог вообще не видеть её этой красоты. её тонкой, длинной шейки, склонившейся сейчас в изящном изгибе.
Вот бы сейчас коснуться её мягких полных губ подушечками пальцев и посмотреть, как они слегка раскроются, издавая легкий, практически невесомый стон. Потом спуститься рукой по подбородку вниз, пройтись по изгибам шеи, очертить форму плеча, наблюдая за тем, как покрывается мурашками её почти прозрачная кожа. А у четко очерченной ключицы губами поймать бьющуюся жилку, слегка сжать, чтобы почувствовать, как кровь начинает все быстрее и быстрее разгоняться по ней...
– Вы вообще меня слушаете? – раздраженно дергает мою руку мужчина, и я, нехотя, отвожу взгляд от своей жены.
– Да – поворачиваюсь к высокому, пожилому мужчине в белом халате, хотя вообще не представляю, о чем он говорит.
– Я еще раз повторяю – он смотрит мне в глаза – этот вход для медперсонала, посетители заходят с другой стороны. Вам понятно?
Я снова кидаю взгляд на Катю. Действительно, она со своим отцом сидит у противоположной от меня двери.
– Да – на автомате отвечаю я – Спасибо!
– Вы вообще к кому пришли? – никак не отстает от меня врач.
– К Самойловой Екатерине – я вновь обращаю внимание на мужчину, и вижу, как тот быстро опускает глаза. – Вы её знаете?
– Даа – не отводит взгляда от стены доктор – я её лечащий врач. А вы кто? – несколько секунд он смотрит в мои глаза, а потом вновь обращает внимание на полностью белую стену.
– Муж – коротко отвечаю я, и теперь неотрывно слежу за реакцией стоящего около меня мужчины – Что с моей женой?
Он опускает взгляд:
– Все в порядке. Сегодня её выпишут.
– Но с чем-то же она к вам поступила? – не унимаюсь я.
– Даа – врач проводит рукой по волосам и тут же трет мочку уха – Она обратилась вчера с намерением прервать беременность.
Я слегка зависаю.
КАК прервать беременность? Это что? Аборт?
– И чтоо? – тяну я вопрос, боясь услышать его ответ – приговор.
– Что? – вздыхает он, так и не посмотрев на меня – Она... настаивала.... Это... её право.
– Вы сделали то, что она просила? – сделав шаг в его сторону, почти нависаю над ним.
Скажи нет! Пожалуйста, скажи нет!
– Знаете, есть такой закон... – начинает доктор.
– Плевать на закон – злюсь я – ВЫ.СДЕЛАЛИ.ТО.ЧТО.ОНА.ПРОСИЛА?
–
Он замолкает. А мне больше и не нужно слов.
Я его этим "ДА" получаю пулю прямо в сердце. Я умираю, истекаю кровью на этом обшарпанном, кафельном полу старой больницы.
Смотрю вниз. Почему не видно моей крови? Я же чувствую, что её не осталось в моем организме. Я мертв.
Катя. Катенька. Катюша. Что же ты наделала?
Нашего малыша. Маленькую нашу крошку... убила. Зачееем?
Я поднимаю голову и смотрю в кажущееся мне мутным стекло.
Или, может быть, это помутнели мои глаза?
Там, где совсем недавно сидела моя жена, сквозь влажные разводы я вижу пустую кушетку.
Это я виноват. Я.
Видимо, с ней что-то случилось, раз она так решила.
– Куда она пошла? – спрашиваю я скорее самого себя, но все тот же голос отвечает мне:
– Домой, на Пушкинскую.
Я поворачиваюсь к доктору:
– Это не её дом – возражаю ему – Она живет на Керченской. На Пушкинской живут её роди.... отец.
– Не знаю, – пожимает плечами мужчина – Пушкинская, 17 дробь 2. Это единственный адрес, который она указала, как место проживания.
Не прощу.
Я выскочил на улицу в надежде застать там Катю. Но ни моей жены, ни её отца нигде не было видно.
Почему она назвала адрес родительского дома? Значит, Катя поехала туда?
Но почему? Я не понимаю.
Да, я не был образцовым мужем. Но терпела же она меня как-то этот год, а в последний день перед её исчезновением, насколько я помню, ничего особенного не произошло.
Неужели с Катей случилось что-то страшное? Такое, что она решилась избавиться от ребенка и уйти от меня?
Мысль о малыше вновь больно полоснула по сердцу.
Но... моя жена так решила. И я просто не имею права её попрекать. Все свои права я растерял за этот год нашей совместной жизни.
Но я собираюсь вернуть свою жену. И именно сейчас я ей нужен, как никогда.
Ведь Кате сейчас плохо. Я знаю это. Я чувствую.
Не представляю, как моя жена решилась на этот поступок, имея такой добрый нрав.
Мне просто необходимо узнать, кто виноват в этом. И если это Марина... Я ей не завидую. Ни ей, ни её брату.
Я уже подбегаю к машине, когда телефон вибрирует в моих руках.
– Да – отвечаю я.
– Дмитрий Андреевич, – голос моей секретарши звучит взволнованно – Вам не может дозвониться Виктор Иванович из компании "Домостройка". Он очень зол. Что ...
– Я понял тебя, Вика. Я свяжусь с ним.
– Еще у вас заплани....
– Отмени все встречи. Перенеси на завтра. Тех, кто будет сильно упираться, свяжи с Виктором Геннадьевичем. Все. Меня нет.
– Но... Дми... – Виктория пытается еще что-то сказать.